Он бросил вызывающий взгляд на Василия, но тот промолчал. Как и все люди с гнильцой внутри, он боялся идти на открытый конфликт с тем, кто сильнее.

— Так что не Славик это сделал, — продолжил Галахов. — Его ревность была шумной, но безобидной. Я еще специально спросил Машу: тебе точно не нужна помощь? Но она сказала, что муж ее и пальцем не тронет, а крики ей даже нравятся. Кстати, я и на первом допросе об этом говорил!

— Да мне каждый друг убийцы говорит, что тот невиновен, — проворчал Макеев. — Что мне теперь, верить каждому честному слову?

— Не обращайте внимания, — посоветовала Анна. — Поверьте, Леон сейчас далек от того, чтобы возмущаться из-за вашего непрофессионализма.

Леон работал следователем, он не хуже Макеева знал все, что обычно говорят на допросах. Он и сейчас оставался невозмутим, хотя соседи волновались все больше. Но в этом был риск любого коллективного допроса — чарующая атмосфера базара.

К счастью, Леон умел это пресекать:

— Достаточно, своих собственных подозреваемых, прошу, обсудите потом. Сейчас мне нужно знать, как убийца получил информацию о Марии Гордейчик. Если кто-то расспрашивал вас о них, пожалуйста, не скрывайте это. Ваши ответы не считаются преступлением, вас никто не накажет, но вы поможете следствию.

— Вот его и расспрашивайте! — Василий мстительно покосился на Галахова. — Он же был близкий знакомый и друг семьи!

— Семьи, а не всех, кто о них спрашивает, — парировал Галахов. — У меня нет времени трепаться со всеми подряд, я работаю, в отличие от некоторых!

— Я инвалид, я не обязан!

— Мы сейчас не об этом, сорвались уже! — вмешалась Антонина Павловна. — Думаю, если бы кто и спрашивал о Маше и Славике, то подошел бы ко мне. Во-первых, я часто бываю на улице, отдыхаю у подъезда. Во-вторых, нас, пенсионерок, считают такими безмозглыми сплетницами, вы уж простите! Но я не помню, чтобы ко мне кто-то подходил, а память у меня хорошая, вы Олежку спросите, мы с ним какое-то время даже вместе в школе работали!

— Подтверждаю, — слабо улыбнулся Галахов. — Память у Антонины Павловны почище, чем у слона.

— Так может, кто-то нашу «я же мать» выловил, — Василий кивнул на Юлию. — Она целыми днями круги вокруг дома наматывает, ей скучно, болтает со всеми, даже с теми, кто просто дорогу до магазина спросил.

— Не придумывайте, а! — разозлилась Юлия. — Что, я с незнакомыми людьми сразу бы начинала Гордейчиков обсуждать? Да я даже не знала их толком!

— Но это мог быть посторонний, — заметила Антонина Павловна. — Ведь правда?

— Мог, — подтвердил Леон. — Так что если вы заметили тут кого-то подозрительного, самое время сообщить.

— Нормальные все, — хором заявили студенты.

— Нормальные? Да тут сплошь подозрительная шваль шатается, — поджал губы Василий.

— Не слушайте его, — сказала Юлия. — У нас хороший двор и хороший район!

— Юль, так у тебя же недавно конфликт был с каким-то посторонним, — подсказал Галахов. — Помнишь, я тогда на ваши крики вышел?

— Так это же не из-за Гордейчиков, — отмахнулась Юлия. — И это один раз и все!

— Что за конфликт? — заинтересовался Леон.

Но оказалось, что конфликт был типичной дворовой проблемой. Один из покупателей магазина, не найдя места на парковке, воспользовался классическим принципом «не мое — не жалко». Он въехал на газон и решил, что его красивой машине самое место на красивых цветах.

С этим была категорически не согласна Юлия, которая в это время прогуливалась с коляской.

— Типичный хам подзаборный, — презрительно бросила Юлия. — Думает, что если «Ауди» купил, то ему все можно! Еще и на меня наезжать попробовал, козлина, ребенка мне напугал…

Да, он тогда стоял под окнами Гордейчиков. Ну и что? Стал и уехал. Думаете, Славик вышел мне помочь? Ага, щас же! Спасибо Олегу, что мимо не прошел.

— Вы помните водителя? — спросил Леон.

Юлия задумалась, ответила только после паузы:

— Нет, никак не могу вспомнить. Да мне тогда не до разглядывания было, злилась очень! А он — обычный, ничего такого, чтоб прям «Вау!» Но машина у него красивая, я в них не разбираюсь, но точно «Ауди», новая, и цвета еще такого офигенного: серебристо-голубого, на солнце прям переливается вся. А за рулем — чмо! Обидно, да? Главное, когда я с ним заговорила, он еще такой ласковый был, мур-мур-мур, видно, думал, что если он со мной пококетничает, я отстану. А как понял, что на меня это не действует, орало открыл почище Васи.

— Эй! — возмутился Василий.

— Как есть!

Леону снова пришлось поспешно вмешаться, чтобы не завязался бессмысленный спор обо всех недостатках Василия.

— С этим все понятно. Больше никого подозрительного не было? Не обязательно, что он говорил с вами. Он мог стоять в стороне и наблюдать, просто мелькать рядом, даже часто заходить в ближайший магазин.

— Нет, такого не было, — уверенно ответила Антонина Павловна. — Я слежу за нашим двором!

— Древняя стража не спит, — хмыкнул Юрчик.

— Но зловещих теней тут и правда не было, — отметил Никитос. — Мы в разное время домой возвращаемся, и ничего!

— От авторов бессмертного произведения «В ночь убийства в квартире было тихо», — язвительно заметил Василий.

— Да там и правда было тихо!

— Если тебе есть, что сказать, умник, давай, говори открыто!

— Достаточно, — прервал их Леон. — Всем спасибо за сотрудничество. Если еще что-то вспомните, немедленно обращайтесь в полицию. И, пожалуйста, не бойтесь. Напоминаю еще раз: вас ни в чем не обвинят, но не скрывайте информацию, она может спасти две жизни!

Они спешили разойтись. Вряд ли у них были такие уж срочные дела, просто здесь рисковала вскрыться враждебность, накапливавшаяся уже давно, а этого мало кому хотелось. Особенно Василию, который скоростью и ловкостью побега превзошел, пожалуй, даже тараканов. Он хотел уйти, пока рядом полицейские, чтобы его точно не избили те, в ком он видел врагов — то есть, все жители дома.

Макеев тоже рвался ускользнуть, но его перехватила Антонина Павловна. Чувствовалось, что ей не терпится поделиться своими детективными изысканиями, но Леон ее смущал, а вот следователь постарше — нисколько. Именно это позволило Анне и Леону не задерживаться.

После душной квартиры прохлада весеннего вечера приятно бодрила. Еще не было поздно, однако уже стемнело, и деревья старых дворов шелестели вокруг них молодыми листьями. Здесь хватало углов, из-за которых убийца часами мог наблюдать за нужными окнами. Но вот остался ли он при этом незамеченным, мог ли остаться?

— Что думаешь? — поинтересовался Леон.

Они неспешно прогуливались по улице, им некуда было торопиться. Машины у них пока не было, а связываться с такси Анна не рисковала — ей не нужны были свидетели того, что она покидает квартиру, где ей полагалось быть под домашним арестом. Поэтому возвращаться она планировала на общественном транспорте и не сомневалась, что Леон ее проводит. Она бы не нашла способ помешать ему, даже если бы очень захотела!