Главного Командования, ее мощь. Чем больше противник войск и средств сконцентрирует на рубеже обороны — тем ему же хуже и будет. Так и получилось с группировкой немцев на Зееловских высотах. С этих высот нечего было после их штурма отводить в Берлин, для обороны города. Всё — в фарш.

Для сравнения мощи советской артиллерии по сравнению с немецкой можно привести слова Манштейна:

«В целом во второй мировой войне немцы никогда не достигали такого массированного применения артиллерии, как в наступлении на Севастополь. И все же, каким незначительным кажется это количество по сравнению с тем, которое Советы считали необходимым для осуществления своих прорывов на открытой местности! Под Севастополем наступающий имел (не считая зенитной артиллерии) 208 батарей на фронте в 35 км, то есть едва 6 батарей на километр фронта. На участках, где собственно, велось наступление, эта цифра, конечно, была в несколько раз выше. Советы же в планах своих наступательных операций в 1945 г. исходили из расчета 250 стволов на километр фронта наступления!»

250 стволов — это примерно 60 батарей на километр фронта. У Манштейна — 6 батарей. В десять раз! И это при том, что Манштейну под Севастополь свезли всё, что только было можно. Он сам указывает, что такой сильной артиллерийской группировки вермахт никогда не имел. В 10 раз! Даже если сравнивать с самой сильной группировкой немцев.

Поэтому Манштейн штурмовал Севастополь 250 дней. Наши войска, действия которых координировали Ворошилов и Василевский, 15 апреля 1944 года вышли к Севастополю, а уже 9 мая город был освобожден. Сам штурм длился 3 дня.

А потери советских войск, освобождавших Крым, были в 14 раз меньше потерь вермахта. Потерь обороняющихся! На хорошо укрепленных позициях, в неприступности которых немцы были уверены.

Это и было — «малой кровью, могучим ударом». Слова Климента Ефремовича Ворошилова, который еще до войны предупреждал будущих агрессоров, что ничем хорошим для них война с СССР не закончится. Сейчас любят над этими словами подхихикивать. Жаль, что хихикающих нельзя посадить в немецкие окопы и блиндажи там, где напротив них развертывались части артиллерии Резерва Главнокомандования, наша «атомная бомба» той войны…

* * *

…Но, вообще, Манштейн настолько брехло, что он не может не врать ни в чем. Буквально каждое слово — вранье. Даже там, где вроде бы пишет о силе Красной Армии. 250 стволов для 45-го года — это далеко не предел. Уже в самом начале 1943 года этот показатель мы превосходили, что для немцев стало неприятным сюрпризом. Они увидели «атомную бомбу» только тогда, когда случились первые «Хиросимы».

Больше того, даже наши командующие фронтами полностью в курсе того, что Ставка делает с артиллерией, не были. Создание «атомной бомбы» держалось в секрете.

Сам Сталин, выступая в Моссовете 6 ноября 1941 года, сказал, нужно делать больше танков и самолетов, чтобы переломить ход войны. Он почти не обмолвился о том виде вооружения, которое советская промышленность выпускала в масштабах в разы больших, чем самолеты и танки. Даже в своих выступлениях Иосиф Виссарионович старался этот секрет не разглашать.

Уже во время битвы за Москву артиллерия РГК обозначила свою роль. Но пока лишь обозначила. У нас пока только развертывалось производство артиллерийских систем и боеприпасов. Первый звоночек для немцев прозвенел при ликвидации окруженной группировки Паулюса. Прозвенел так, что у окруженных из ушей кровь текла.

В 50-е годы было записано интервью с нашими полководцами, которые участвовали в ликвидации окруженных под Сталинградом немецких войск: маршалами Рокоссовским и Казаковым и генералом армии Батовым. Это интервью можно найти на ютубе и посмотреть https://www.youtube.com/watch?v=nrC9Nn-bccA&t=1109s

Константин Константинович там рассказывает, что Донской фронт, которым он командовал, получил в качестве усиления для проведения операции по уничтожению группировки Паулюса, 2-ю гвардейскую армию под командованием Малиновского. Но Ставка была вынуждена эту армию у Донского фронта забрать и перебросить на отражение деблокирующего удара Манштейна.

Фронт остался без усиления и скорейший разгром окруженных встал под вопросом. Рокоссовский запросил у Ставки дополнительных войск. Усиливать фронт дополнительными дивизиями и армиями не стали. Вместо этого прислали Н. Н. Воронова, командующего артиллерией. С собой Воронов в «саквояже» привез 7500 орудий ствольной артиллерии, 1655 установок «Катюш», более 5 млн. снарядов. Из резерва ГВК.

Что такое залп из 1655 установок «Катюш» — я вообще не могу себе представить. Это Апокалипсис!

А армия генерала Батова, наносившая главный удар, получила 120 полков (120!) только ствольной артиллерии. У него было 300 орудий на 1 километр фронта. 300 — в феврале 1943 года, а не 250 в 1945 году, как писал Манштейн.

Рокоссовский в этом интервью рассказывает, что, наблюдая поле боя, он даже пехоты почти не видел, одни артиллеристы, которые перекатывали орудия, переходя на новые позиции. Войска Паулюса были, в буквальном смысле слова, перемешаны с землей нашей артиллерией. Из 300 тысяч окруженных в плен попали 90 тысяч полностью деморализованных до животного состояния.

Вы начали думать, что это было первое массированное применение артиллерии Резерва ГВК? Нет. «Неудачную» операцию «Марс», за которую ее инициатор И. В. Сталин получил звание маршала, мы пока отложим…

17 сентября 1943 года в США начались срочные работы по «Манхэттенскому проекту». Не было ли это связано с тем, что наши «союзники» увидели в действии советскую артиллерию Резерва Главнокомандования?

Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. Почему немцы любили наше оружие?

7 февраля, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/02/07/

Есть такой бородатый анекдот: собрались звери строить мост через реку, стали решать, кого послать в Министерство мостостроения ходоком выбить стройматериалы. Никто особенно не желал, кроме осла. Тот изо всех сил напрашивался на командировку. Ладно, послали осла. Через некоторое время начали поступать материалы. Бросились мост строить. Построили, а материалы всё идут и идут, машины их везут и выгружают, и выгружают. Завалили все берега реки, весь лес, лосям и кабанам негде стало пастись, экология нарушена, катастрофа у лесного народа. А материалы всё идут и идут, поток не прекращается. Наконец, в один прекрасный день появляется сам осел. Его вызвали на совет зверей и начали спрашивать за эту катастрофу: «Ты зачем столько досок и цемента запросил?». А осел отвечает: «Так я в Министерство пришел, а там все наши сидят, ослы. Мы посовещались и решили мост строить не поперек реки, а вдоль».

Я этот анекдот вспомнил, когда 05.02.22 на «Красном Радио» главный редактор издательства «Алгоритм», по совместительству историк спецслужб и основатель Клуба левых историков и обществоведов А.