от приписанной Мухиным немцам тупости, ничего не оставляет, даже мокрого места, нужно понять, откуда Мухин откопал, что универсальная пушка — очень плохо.

Это даже смешно. Юрий Игнатьевич узнал, что Тухачевский требовал от наших конструкторов создать универсальное орудие, способное бороться как с наземными, так и с воздушными целями. В теории это красиво. Когда едут танки — все пушки могут стрелять по танкам. Полетели самолеты — все пушки начали пулять в небо по самолетам. Это же ого-го какая будет противовоздушная оборона! Ни один стервятник через нее не прорвется. Проблема только в том, что ствол задирать нужно очень высоко, а у пушки есть казенная часть, куда снаряд засовывается, если ствол задран высоко, то казенная часть опускается низко. И тут нужно либо каждый раз под казенник выкапывать яму, потому что иначе и ствол не поднимешь, потому что казенник в землю упрется и снаряд не засунешь — он же не резиновый, не гнется. Либо пушку делать очень высокой, казенная часть должна быть очень высоко от земли. Но тогда пушка будет иметь силуэт, который ее сделает совершенно непригодной в качестве противотанкового и даже просто полевого орудия. Ее же ни замаскировать, ни укрыть.

Вот именно с этим универсализмом Тухачевского насчет совмещения в одном изделии противотанкового, полевого и зенитного орудия шла борьба. А насчет того, что противотанковая пушка должна стрелять только по танкам, а по пехоте ей стрелять нельзя — об этом никаких споров не было. Это уже сам Юрий Игнатьевич додумал и за Тухачевского, и за немцев.

Снова приведу выдержку из комментария читателя. Мне прислали цитату из мемуаров Манштейна:

«Хорошим усилением артиллерии было то, что командир 8 авиационного корпуса, генерал фон Рихтгофен, выделил для участия в наземном бою несколько зенитно-артиллерийских полков.»

Это Манштейн писал о подготовке к штурму Севастополя. Шах и мат вам, Юрий Игнатьевич. Специально еще раз вашу цитату приведу:

«Профессионал, специалист никогда не пользуется универсальным инструментом. Только специализированный инструмент может дать настоящую продуктивность. А немцы были профессионалами войны и готовили себе специализированный инструмент: для борьбы с танками — противотанковые пушки, для борьбы с пехотой — гаубицы и минометы, с артиллерией — гаубицы и дальнобойные пушки, с авиацией — зенитные пушки.»

Ах, да! Манштейн не совсем немцем был — Фриц Эрих Георг Эдуард фон Манштейн (Левински). Славянские корни у далеких предков. Засланный к германцам казачок…

* * *

…Но когда такие, как Мухин, сравнивают артиллерию, стоявшую на вооружении пехотных дивизий вермахта и стрелковых дивизий РККА, они допускают ошибку колоссальной глупости. Проблема в том, что артиллерийскими подразделениями дивизий не исчерпывалась артиллерийская мощь Красной Армии. Более того, то, что состояло в штатах дивизий, не было даже основным артиллерийским вооружением в нашей армии.

Вермахт проиграл вчистую не только в типах орудий, принятых на вооружение, но и в самой структуре артиллерии, как вида сухопутных войск. В 1942 году немцы начали пытаться сделать то, с чем наша армия вступила в войну, но у них ничего не получилось, было уже поздно.

Это еще к тому, кто кого копировал и кто у кого учился воевать. С артиллерией такая же картина, как с танковыми войсками. Как наши танковые корпуса и армии не были абсолютно похожими на тот цыганский табор, который из себя представляли танковые соединения вермахта, так и с артиллерией была такая же ситуация. С полным основанием мы имеем право утверждать, что артиллерия у Германии, как род войск, не состоялась. Впрочем, не только у немцев. Никто, даже из числа стран антигитлеровской коалиции, кроме Советского Союза не смог спрогнозировать, что основной, главной ударной силой в предстоящей войне, которая принесет победу, будет именно артиллерия. Только в Советском Союзе артиллерия сразу строилась как отдельный, самостоятельный род войск.

Именно развитию артиллерии в Красной Армии уделялось всегда особое внимание. Далеко не случайно, что даже два сына Сталина, родной и приемный, стали офицерами-артиллеристами. Артиллеристы были элитой армии. Именно артиллеристы, а не танкисты или летчики.

В фильме «На войне как на войне» по повести Виктора Курочкина есть эпизод, когда замполит полка расспрашивает главного героя, младшего лейтенанта, командира самоходки, о биографии. Тот ему рассказывает, что закончил 8 классов, девятый бросил, потом пошел работать трактористом. Только в самой повести этого нет. Советский кинематограф в те годы болел своего рода мазохизмом — изображением военных лет в максимально страдальческом виде. Поэтому офицер-артиллерист Малешкин получил в фильме образование восьмиклассника. У зрителя складывается впечатление, что это обычная ситуация. На самом деле, с 8-ю классами в артиллерийские училища принимали только в исключительных случаях, при нехватке абитуриентов. А в восемь базовых училищ — только со средним образованием.

Сам автор повести Виктор Курочкин в 1942 году был принят в танковое училище, но в 1943 году переведен во 2-е Киевское артиллерийское училище, эвакуированное в Саратов. 2-е Киевское артиллерийское училище входило в перечень училищ, в которые принимались только лица со средним образованием. Скорей всего, именно потому Курочкина перевели из танкистов в артиллеристы, что у него были 10 классов. Думаю, исправили ошибку, когда десятиклассника первоначально направили в танковое училище.

Требования к уровню образования будущих курсантов артиллерийских училищ были самыми высокими по сравнению с теми училищами, которые готовили офицеров других родов войск. Более низкий уровень образования не позволял из вчерашнего школьника подготовить офицера-артиллериста. Низкий уровень математической подготовки мешал. Артиллерия — это математика, математика и еще раз математика.

И выпускнику гимназии нечего было делать в артиллерийском училище. Гимназическое образование, основной вид среднего образования в Германии, делает упор на гуманитарных науках. Программа по математике советской школы очень значительно отличается от гимназической. Т. е., чтобы подготовить офицера-артиллериста для вермахта требовалось доучивать его по математике уже в самом училище. Это задерживало подготовку кадров для артиллерии. А та структура артиллерийских войск, которую пробовали немцы скопировать у нас, требовала массового, образованного офицера-артиллериста, очень большого числа офицерских кадров. Пушек и гаубиц наделать можно было сколько угодно много. Даже командиров орудий подготовить можно было, хотя, как мы видели, и с командирами орудий у немцев была ситуация удручающая. Но все эти пушки и гаубицы без офицера-артиллериста — металлолом.

Уже само число артиллерийских училищ и школ, открытых перед войной в Советском Союзе, требования к их абитуриентам показывали в каком направлении будет развиваться этот род войск Красной Армии.

Уже к началу войны у нас более 8% артиллерии не входило в штаты стрелковых и бронетанковых дивизий. Это была артиллерия Резерва