Отчетливо понимая, что сейчас они вновь останутся без еды, Т мужественно заслонил собой котелок. Флоднег метнул звезду в тварь, промахнулся и выругался. Намурас вцепился в болтающиеся в воздухе ноги Вешила, и его поволокло по земле. Тварь орала, извивалась, пыталась вцепиться в живой груз побольнее или хотя бы сбросить его со своих лап, но не преуспела. Вешил проявлял чудеса изворотливости, умудряясь не просто уворачиваться от мощных челюстей, но и частично управлять полетом, не давая предмету будущего исследования свернуть в чащу леса. Ведь в этом случае монстр сможет избавиться от мага и ученика всего лишь парой ударов их телами о стволы деревьев. Наконец через дюжину кругов тварь выбилась из сил и вынуждена была сдаться на милость победителя, правда, по дороге она успела-таки ловко выхватить из бурлящего котла изрядный кусок мяса змеи и заглотить целиком, прежде чем огребла деревянным черпаком по наглой морде.

— Вот паразитка, и не подавилась! — оценил по достоинству прожорливость твари Флоднег. — Даже не обожглась! Где тебе удалось раздобыть этакую тварь?

— Вешил! — возмущенно прошипел Т, разгневанный потерей приличной части будущей трапезы. — Угомони свою мерзость, или я за себя не ручаюсь.

— Это не мерзость, — тут же возмутился Вешил, загораживая собой тяжело дышащую тварь. — Это моя будущая научная работа. Штука-дрюка называется. Мне ее, между прочим, вампир подарил.

— С ума сойти! — ошеломленно воскликнул Флоднег. — Мы на него тут столько времени охотимся, с ног сбились, трех вервольфов потеряли, а он тем временем магистру штуку-дрюку презентует. И название какое-то странное. В первый раз такое слышу.

— Действительно, название странное, но для странной твари сойдет, — резюмировал Т и сплюнул, стараясь не угодить во все еще кипящий котел.

Это просто чудо, что очередная трапеза не сорвалась. Положительно, большинство обитателей Безымянного леса словно сговорилось посадить приезжих магов на жесткую диету, ограничив их в еде. Возможно, сам лес просто пытался отвадить чужаков, не убив, а просто вынудив убраться подобру-поздорову. Впрочем, закаленным лишениями во время охоты на очередного монстра, когда приходилось брать с собой минимальный паек и максимум вооружения, магам было не привыкать. Просто так сдаваться они не собирались. Глава совета магов Нилрем провала им в жизни не простит. Ни Т, ни Флоднегу, ни Намурасу не приходилось рассчитывать на увольнение. Особенно с учетом того, что миссия с самого начала проходила под грифом «секретно» и Т здесь вообще не должно было быть даже близко.

— Какое уж есть, — спокойно откликнулся Вешил, с натугой прижимая судорожно дергающиеся кожистые крылья твари к ее покрытому темным пушком телу. — Когда вампир мне ее презентовал, именно так и обозвал это дивное чудо природы. Я подумал, если оставлю название, ему приятно будет. Пусть считает, что внес свой неоценимый вклад в развитие науки. К тому же «штука-дрюка» на слух воспринимается гораздо лучше, чем «непонятная тварь, пытавшаяся меня сожрать и пойманная по случаю».

С этим маги спорить не стали. Они предпочитали учить уже готовые названия, научные же изыскания оставляли ученым. Это их удел — препарировать, раскладывать по емкостям, набивать чучела, проводить экскурсии учеников, придумывать зубодробильные названия и с упоением живописать жизненный цикл любой нежити из расширенной энциклопедии «Нежить Рансильвании, исчезнувшая и ныне здравствующая». И тем не менее маги ощутили некий укол ревности. Столько времени охотятся на беглеца из Сартакля, а кроме пакостей, коими изворотливый кровосос охотно и щедро баловал своих охотников, ничего не удостаивались. Вешил же в лесу без году неделя, а уже такую замечательную штуку-дрюку отхватил, аж мурашки по коже, как звонко зубами клацает и глаза злобно таращит.

«Эх! Зря только из Хренодерок его вызволили! — вздохнул про себя Т. — Проклятая солидарность».

Пронзительно-зеленые глаза полуэльфа с завистью разглядывали необычный экземпляр, что без особых стараний исхитрился заполучить Вешил. Чужая удача разъедала нутро хуже пяти стаканов уксуса, выпитых залпом натощак. Может быть, если его отец получил бы подобный неизвестный науке экземпляр, которого точно нет ни у кого, для своей коллекции магических редкостей, перестал бы давить на сына, чтобы Т притащил ему разом и ведьму, меняющую облик, и вампира, и быка волшебного, которого, к слову, полуэльф видел в лесу только мельком. И надо же было проговориться об этом отцу! Прямо помутнение рассудка какое-то накатило, честное слово. За одно это стоило вырезать собственный язык и скормить вервольфам ведьмы. Но на такие жертвы полуэльф пока не был готов.

Как ни крути, похоже, придется Т тащиться к ведьме и включать свое знаменитое обаяние. А это удовольствие ниже среднего. Нет, ведьма не была уродлива, и, может быть, Т когда-нибудь пришло бы в голову снизойти до лесной отшельницы (раз уж в лесу других женщин все равно не наблюдалось), нанести ей пару незабываемых визитов, чем несказанно ее осчастливить до конца ее серых дней, проводимых в провинциальном однообразии. Да вот беда. Девица обладала не только ладной фигуркой, густыми волосами цвета спелой пшеницы, здоровым деревенским румянцем во всю щеку, светло-серыми глазами с притаившимися в их глубине зелеными искорками и нежной кожей, не знавшей пудры, которую так любят столичные модницы, но и гонором, которому позавидуют многие придворные дамы, не чуравшиеся общества обаятельного полуэльфа. Ведь Т был не просто магом, но и сыном высокородного эльфа, хотя и не признанным официально и не имевшим никаких прав ни на высокий титул отца, ни на наследство. Но это только придавало полуэльфу в глазах прелестниц некий шарм принца в изгнании. Впрочем, Т и сам не особо переживал по этому поводу. Ведь еще непонятно, в кого из двух родителей он пойдет в плане долголетия. Если в мать, то получить наследство от практически бессмертного отца у него нет шансов.

С точки зрения Т, девушка, проживающая в лесу практически в полном одиночестве, если не считать компании трех оборотней и кота, просто обязана хвататься за обратившего на нее внимание мужчину руками и ногами, как это делают, например, местные русалки и мухоморницы. Так нет же. Ведьма явно плевала с высокой колокольни на перспективу остаться старой девой и продолжала недальновидно разбрасываться женихами как сорняками, выпалываемыми с огородных грядок. Женщины! Разве их поймешь? Мать частенько повторяла: «Женщин надо любить, а не понимать». Видимо, она была права.

— Коллеги, а у вас, случайно, клетки не найдется? Ну или, на худой конец, куска крепкой веревки, — вывел Т из задумчивости Вешил.

— Магистр, — в устах полуэльфа ученая степень Вешила прозвучала как нечто среднее между ругательством и оскорблением, брошенным перед дуэлью, — по-твоему, мы похожи на людей, которые таскают за собой клетки для пойманных животных? Мы же не зоопарк и не цирк, в конце концов!

— Разумеется, похожи, — ничуть не смутился Вешил. — Если не ошибаюсь, вы охотитесь за сбежавшим вампиром. Не в карманах же вы собираетесь его отвести в Сартакль. Вы же не рассчитываете, что кровосос смирится со своей печальной участью и безропотно позволит себя отконвоировать к месту заточения?