А реактивный снаряд продолжал полёт.

В какой-то момент хлопнули пироболты, сбрасывая стартовый ускоритель. Ещё команда — и заработал двигатель. Снаряд изменил траекторию. Теперь его толкал собственный двигатель. Шевельнулись рули — автопилот отдал команду на набор высоты.

И на горизонте возникло темное пятнышко — цель.

«Цель высотная, высокоскоростная, малоразмерная! Скорость постоянно изменяется. Курс 280, меняется, высота — 14 000 футов, удаление 28 000, приближается».

Бз-з-з! Бз-з-з!

Ревун воздушной тревоги ударил по ушам.

Загрохотали по коридорам башмаки матросов, спешивших занять места по боевому расписанию.

Провернулись установки ПВО, отслеживая пока ещё невидимую невооруженным глазом точку в небе.

— Не волнуйтесь, адмирал! — научный консультант покосился в сторону экрана. — Это не противник. Вас ведь предупреждали о возможности такой помощи?

— Помню… Но я уже ничего не могу исключить… — проворчал Вайсмюллер. — Рядом с этим чертовым островом вся электроника ведет себя как воскресный алкоголик. Так что эта ракета может быть хоть трижды вашей, но режима боеготовности это не отменяет. Повернёт в нашу сторону — собьём!

«Цель идентифицирована».

«Приступить к выполнению операции».

Секунда — и замолчал двигатель. Взвыли сервоприводы рулей.

Хлопок!

Из тела реактивного снаряда выдвинулись крылья.

«Цель прямо по курсу».

«Отстрел двигателя, переход в планирующий режим».

Закувыркался в воздухе сброшенный цилиндр.

Темно-серая сигара, стартовавшая недавно с борта ракетоносца, теперь больше напоминала старый, ещё военного времени, самолет-снаряд — небезызвестный «ФАУ-1». Хотя… его очертания поставили бы в тупик конструкторов того времени. Да и нынешние инженеры не раз почесали бы в затылке…Только что двигателя у него не имелось… планер с полутонной бомбовой нагрузки управлялся исключительно рулями.

«Отстрел обтекателей».

— Цель снизила скорость! Изменение курса, постоянное маневрирование! Снижается.

— Он взял цель, — Николаев, не отрываясь, смотрел на экран, хотя рассмотреть там что-то конкретное было пока невозможно — изображение продолжало «плыть».

— Да? Интересно, как же он что-то там смог разглядеть? Или сверху видно лучше? — ехидно усмехнулся один из офицеров штаба.

— Ну, уж мимо острова-то он во всех случаях не промахнется…

«Отстрел баков».

Планер теперь напоминал творение похмельного дизайнера. Но в воздухе ещё держался.

«Открыть люки».

Набегающий поток воздуха раскрутил керамические лопасти турбин.

«Есть напряжение, генератор вышел на рабочий режим».

«Выпустить закрылки и тормозные решетки».

Скорость планера ещё снизилась, нос его наклонился вниз.

«Напряженность ЭМ-поля растёт».

«Отключение бортового компьютера, разъединение цепей управления, сброс аккумуляторных батарей».

Планер теперь падал вниз, никем и никак не управляемый. Напрасно стегали по нему импульсы сверхмощного излучения — там нечего было выводить из строя, вся электроника на борту была обесточена. Да, в проводах возникали скачки напряжения — но сами эти провода никуда не подсоединялись. Могло бы произойти загорание аккумуляторов — но они свободно падали вниз, и их судьба уже никого не интересовала.

Металла в планере было совсем немного — только абсолютно необходимые части. Но их масса, по сравнению с общим весом планера, была относительно небольшой. И никакие наводки в отдельно взятых элементах ни к чему фатальному привести не могли. А сам планер был изготовлен преимущественно из неэлектропроводных композитных материалов и керамики. Да, это не очень механически прочные материалы — сверхзвуковой истребитель из них не построить. Но низкоскоростной малозаметный радиолокатором планер — вполне. В полете данные элементы защищали металлические обтекатели, сейчас уже сброшенные за ненужностью. А те нагрузки, что ныне испытывала конструкция, были не настолько уж сильными, чтобы разрушить корпус планера.

И ещё один момент присутствовал здесь…

Невысокая скорость, плюс минимум металла — и планер имел шанс пройти через защитное поле. Во всяком случае, на учениях он это делал.

Но — это учения.

А здесь — здесь поле реального боя.

«Радар не фиксирует цель».

— Это как прикажете понимать? — Вайсмюллер покосился на научного консультанта. Хотя, какой он, к чертям, «научный»?! Офицер — не ниже полковника, это и невооружённым глазом видно! Грамотный, этого не отнять, и с железными нервами.

— Он ушел под верхнюю границу защитного поля. Или, по крайней мере, сблизился с ней настолько, что наши радары уже не могут его видеть — мешают помехи, — Николаев внешне был абсолютно спокоен, и только побелевшие костяшки сжатых кулаков выдавали его напряжение.

Мембрана бортового альтиметра прогнулась под нарастающим давлением и открыла клапан. Зашипел воздух в пневмосистеме. На эти устройства никакое защитное поле не действовало — уж слишком примитивная механика, уровня девятнадцатого века. Никаких тебе «тонких» технологий. Техника прошлого и позапрошлого века. Старьё…

Щелчок — сработало механическое реле. И замкнулись контакты. В бортовой цепи появилось напряжение — сработавшие пневмоклапаны, подсоединили к турбинам ранее отключённые цепи. И вновь проснулся бортовой компьютер.

«Высота сто сорок пять метров. Включение бортовых систем».

Отошла в сторону заслонка. Моргнул глазок объектива.

«Поиск цели».

Трудное дело — не найти источник столь мощного сигнала!

«Зафиксировано мощное ЭМ-излучение по курсу 112.»

Планер, подчиняясь командам управления, лег на крыло, описывая вираж.

Прямоугольник эмиттера был обнаружен по завершении второго круга.

«Высота восемьдесят пять метров. Цель обнаружена, идентифицирована».

«Зажигание».

Хлопнули запалы на пороховых ускорителях — планер, переставший внезапно быть таковым, рванулся вперед.

«Снижение».

С визгом тормознула автомашина, двигавшаяся по дороге внизу.

— Look up!

Лязгнули сбрасываемые стопора, зенитная установка развернулась в сторону уходящего реактивного (опять!) снаряда.

«Переход в атакующий режим».

Снова хлопок — сработали последние ускорители.

Реактивный снаряд резко рванулся вперёд и вниз.

Очереди, выпущенные ему вдогонку, прошли намного выше.