* * *

Ресан с детства привык не теряться, оказавшись в центре внимания многих людей. Этому детей графа учили хорошо. Но даже так сидеть под пристальными взглядами аж трех шаманов было неловко, и Ресан в конце концов не выдержал, заерзал на месте.

— Что вы во мне видите? — потребовал он у шаманов. Те переглянулись. Один из них был местным, еще двое приехали сегодня, и вот теперь они все вместе изучали Ресана будто диковинную зверушку — и все из-за того, что однажды с ним заговорили духи.

Ресан не знал, каким образом до шаманов дошла эта новость. Сам Ресан, конечно, молчал; Венд, Огни и Туай утверждали, что тоже никому ничего не рассказывали. Возможно, проговорился один из тех тууров, которые сопровождали Огни в его поездке к Хранимому месту.

— Сильный дух вижу, — подал голос один из приезжих шаманов, отличавшийся длинной седой бородой, заплетенной на конце в косицу.

— Дух, который слышит и говорит, — важно кивнул второй приезжий, в бороде которого, напротив, не было ни единой седой нити, хотя лицо избороздили морщины.

— Пламя духа яркое и чистое, — подтвердил третий, местный шаман, на вид самый старый из всех.

— К чему вы ведете? — такое повышенное внимание к своей персоне Ресану не нравилось. Вдруг это как-то задержит его здесь или послужит препятствием для встречи с Верховным Шаманом?

— Мы ведем к тому, что твой разговор с духами ничуть не удивителен, мальчик, — сказал седобородый и тут же, совсем неподобающе для своего положения, ухмыльнулся. У остальных шаманов стал такой вид, будто они услышали удачную шутку и только усилием воли удерживались от подобных ухмылок.

— Что такое? — возмутился Ресан, из-за выражения их лиц забыв о почтительности. Он терпеть не мог, когда над ним смеялись, да еще и по непонятной причине.

Его возмущение явно оказалось последней каплей, поскольку шаманы, забыв о том, что им положено быть почтенными и вести себя достойно, расхохотались.

— Неужели ты думал, мальчик, будто мы не разглядим суть, скрытую под нашим амулетом? — отсмеявшись, снизошел до объяснения чернобородый.

— Но раз уж ты выбрал такую личину, мальчик, мы не будем тебя раскрывать, — пообещал местный шаман, но его великодушие было подорвано легкой насмешкой, все еще блестевшей в глазах.

Вот оно как! Эти старики видели сквозь личину и знали, что перед ними вовсе не парень.

Ресан… Росана скрипнула зубами. И без того под их взглядами она ощущала себя неприятно уязвимой, а теперь еще и это небрежное разоблачение. Почему дед не предупредил ее, что другие шаманы увидят сквозь созданную им личину? Тогда она хотя бы знала, чего ожидать, и не чувствовала себя сейчас такой дурой.

— Если это все, то я пойду, — процедила она, поднимаясь с циновок, но уже мгновение спустя поняла, что вновь сидит, а ноги, налившиеся свинцовой тяжестью, кажутся неподъемными.

Значит так, да?

Здравый смысл подсказывал подчиниться, остаться на месте, дождаться конца аудиенции и уйти только тогда, когда ей дадут на это разрешение. Будь рядом Венд, чтобы вовремя ее одернуть, добавь он свой голос к голосу ее разума, и она бы остановилась. Но рядом были только эти высокомерные старики, и кровь Росаны вскипела.

Преодолевая растущую тяжесть в ногах, она вновь поднялась. Пошатнулась, но упасть себе не позволила. Теперь все ее тело весило будто в разы больше, чем обычно. Будто на ее плечах, невидимый, лежал здоровенный лесной олень. Даже просто стоять с каждым мгновением становилось все сложнее. О том, чтобы добраться до выхода из юрты, не шло и речи.

Шаманы больше ничего не говорили, но следили за ее попытками все с той же невыносимой насмешкой, заставляя Росану злиться еще сильнее и одновременно придавая сил.

В чем-то это походило на то, как она боролась с влиянием Чтеца из племени оборотней, когда тот заставлял ее рассказывать о старом Харидеме. Как и тогда, внутри Росаны будто появился раскаленный белый шар — воплощение ее воли, ее упрямства — и из него Росана брала силу сопротивляться. Правда тогда, в шатре Чтеца, она послушалась разумного совета Венда и сдалась. Сейчас она была одна, и упрямство в ней горело все ярче.

Она все же смогла сделать один шаг к выходу. Второй шаг дался чуть легче. Третий — еще легче.

— Да, — сказал за спиной один из шаманов.

— Верно, — отозвался второй, и тут же третий поддакнул: — Так и есть.

Росана развернулась. Хотела резко, но тяжесть все еще давила, и движение вышло медленным и плавным.

— Что «верно»? — потребовала. — О чем вы опять говорите?

Насмешки в глазах шаманов больше не было.

— Прости нас, девочка, — мягко сказал седобородый, — нам надо было посмотреть, насколько ярко горит твой дух.

Росана ощутила, как стыдом и гневом вспыхивает ее лицо — то есть это была проверка, и она, сопротивляясь их давлению, сделала именно то, что шаманы хотели от нее?

— И что же? Ярко горит? — спросила она язвительно.

— Даже слишком ярко, — седобородый вздохнул. — Большой потенциал, но и большая опасность. Если не научишься контролировать свой огонь, сгоришь сама и сожжешь тех, кто рядом.

— Да о чем вы, в конце концов, говорите?! — Росана не выдержала. — Что за огонь, что за потенциал? Вы же просто хотели узнать, почему со мной говорил дух мертвых, а не оценивать — я даже не понимаю, что вы там оцениваете!

— Духи мертвых говорят только с шаманами или с теми, кому суждено стать шаманами, — пояснил седобородый, нисколько не потревоженный ее вспышкой.

— Я не шаман и мне не суждено стать шаманом! — торопливо отказалась Росана. — Я дочь имперского графа, я происхожу от самого Первого Императора, и я служу и молюсь Солнечному богу. Вы ошиблись или все перепутали!

— Духи мертвых не ошибаются и не путают, — тем же спокойным тоном возразил седобородый шаман. — Это твоя судьба.

— Нет! Я не верю в такую судьбу! Я вообще не верю в судьбу!

— Это неважно, — седобородый шаман по-доброму улыбнулся — разительный контраст с его прежней насмешкой. — Важно то, что твоя судьба верит в тебя.

— Я… Я отказываюсь слушать это дальше!

— Хорошо, — неожиданно согласился седобородый. Остальные шаманы пока молчали, похоже, уступив ему право вести беседу. — Ты еще не готова. Лучше расскажи нам о своей встрече с Черным Шаманом.

— Что? — выдохнула Росана. Откуда он мог это узнать?

— На тебе метка Изнанки, — пояснил шаман на ее явное изумление. — Ее носят только те, кто выжил после встречи с Черным. А на твоих руках я вижу пепел эдсара.

Росана посмотрела на свои руки, но никакого пепла на тех, конечно, не было.

— Эдсар — это название амулета, которым можно прогнать Черного Шамана, — пояснил седобородый. — Если амулет разрушается, часть его оседает на всем, что было поблизости, и впитывается. Обычным зрением этот пепел не увидеть. Так как получилось, что ты встретилась с Черным и осталась жива, хотя эдсар разрушился?