Но поприветствовать сразу не удалось — когда они приблизились, оказалось, что Верховный скрылся в юрте местного шамана, а рядом с ней тууры уже споро устанавливали его собственную юрту — непривычно белую. Чуть в стороне стояла повозка, запряженная белоснежными кобылицами — точно так, как Венду говорила Туай. А еще она упоминала про две дюжины воинов, которые должны были сопровождать Верховного Шамана. Венд огляделся, выискивая незнакомые лица — за недели, проведенные в становище тууров, всех местных он уже запомнил — но незнакомцев нашлось только трое.

— Разве с Верховным не должно путешествовать больше стражей? — спросил он стоявшего рядом местного мальчишку, который явно видел приезд Верховного с самого начала, а теперь с любопытством наблюдал за установкой юрты. Вопрос Венда заставил мальчишку удивленно заморгать.

— Вроде должны…

Венд огляделся по сторонам, прикидывая, кому еще можно задать этот вопрос — малое количество охраны его отчего-то тревожило — но бездельно слоняющихся рядом с ним взрослых тууров не было. Все присутствующие взрослые были заняты установкой юрты и работали споро и молча. Несколько зевак Венд все же увидел, но стояли они далеко.

— Расходитесь, расходитесь, — замахал руками один из приехавших охранников. — Почтенный Адвиш Ундай-туур будет сегодня отдыхать, путь был долгим.

— Странно, — вполголоса произнес Ресан. — Когда я видел Верховного Шамана в прошлый раз, он не прятался в юрту по приезду. Разговаривал со всеми, ходил по становищу, заглядывал в юрты…

— Путь был долгим, — повторил слова охранника Венд, хотя это объяснение показалось ему фальшивым. С одной стороны, он знал, что Верховный Шаман был стар и потому действительно мог устать после долгого пути. С другой — своей выносливостью шаманы очень походили на магов. Чтобы по-настоящему вымотаться, шаману следовало бы совершить пеший поход длиной в пару суток без сна и отдыха.

В их юрте Ресан лег спать еще до заката, сказав, что разговор с шаманами выпил из него все силы. Дождавшись, когда юноша заснет, Венд потянулся за кувшином с разведенной айхрой, но, чуть подумав, наливать не стал. На душе было неспокойно. Такого сильного чутья на опасность, как у Арона, у него не было, но опыт приучил обращать внимание на мелкие несостыковки, из которых порой вырастают крупные неприятности. Бывало, что со своими выводами Венд промахивался, но эти промахи были не причиной игнорировать подозрения, пусть пока неясные. Все же профессиональные воины, лишенные осмотрительности, редко доживают до тридцати пяти лет.

Венд тщательно проверил оружие и сперва положил рядом, а потом и вовсе нацепил на себя, будто собирался идти в ночную стражу. Лег, но напряжение давило, и он вновь сел на циновке.

Внутри юрты было сумрачно, но не сказать, чтобы непроглядно темно — окон в жилище кочевников не имелось, но свет луны попадал в круглое отверстие вверху, проделанное для свободного выхода дыма. Венд подошел к уже потухшему очагу и пошевелил седые угли, заставляя разгореться. Пламя блеснуло, а потом вдруг рванулось вверх на высоту человеческого роста.

Венд отшатнулся, судорожно пытаясь понять, не могло ли в очаг попасть что-то чрезмерно горючее, вроде бурдюка с жиром. Но огонь не трещал, не плевался искрами, горел ровно и ярко, будто разожженный магией.

Едва у Венда мелькнула такая мысль, как внутри пламени обрисовался человеческий силуэт. Обрел четкость пропорций и уверенно выступил из очага.

Венд сделал назад еще один шаг, в глубине души вовсе не уверенный, что ему это все не снится. Потому что однажды во сне ему уже являлось нечто подобное.

Когда яд снежной бури отравил его и погрузил в забвение, Венд видел Ресана, превратившегося в девушку и шагнувшего в пламя очага. Видел незнакомого старого шамана, вышедшего из этого же пламени, а потом видел еще и Арона, который, правда, появился не из огня, а из темноты.

Сейчас никаких следов его лучшего друга юности в юрте не наблюдалось, но человек, шагнувший из очага, один в один походил на старого шамана, заявившего Венду в том видении, что его «линии стерты и дух не слышит». Сейчас вышедший из пламени шаман ничего не говорил, изучая Венда в молчании. Потом медленно кивнул.

— Путешествие в мир духов открыло и твой дух. Хорошо. Иди в степь.

— Что?

— Иди в степь в сторону заката и найди меня, пока я еще жив, — сурово повторил старый шаман и раскрытой ладонью хлопнул Венда по груди напротив сердца, а потом коснулся ошейника. И сделал это так быстро, что опешивший воин не успел даже вздрогнуть — а потом понял, что ни хлопка, ни прикосновения не почувствовал. Словно шаман, вышедший из очага, был бестелесным.

— Поспеши, — продолжал говорить шаман, — но двигайся бесшумно и незаметно. Никто не должен тебя увидеть. Когда найдешь мое тело, вернись с ним также незаметно и положи его здесь, рядом с очагом.

Венд открыл рот, чтобы спросить, что это все значит, кто такой этот шаман, почему его тело оказалось в степи и с какой стати он вот так уверенно распоряжается Вендом. Открыл, но не спросил, потому что едва первый вопрос оформился в слова, его будто вымело из мыслей Венда. А следом за тем исчезли и все остальные вопросы. В голове стало пусто и гулко.

— Ступай! — с силой повторил шаман, и Венда развернуло на месте, а ноги успели донести его до выхода из юрты прежде, чем он сообразил, что шаман каким-то образом подчинил его тело своей воле.

Почему?

Как?

Что все это значило?

Исчезнувшие было вопросы вернулись, но задавать их тут, среди высокой степной травы, было некому. Вопросы вернулись, а вот контроль над телом — нет.

Идти пришлось около часа. Каким-то непостижимым образом Венд знал верное направление, а его ноги сами избегали наступать в невидимые в темноте ямы.

Тело он увидел, только почти запнувшись о него. Думать о том, что и как лучше делать дальше, не пришлось. Приказ шамана опять подействовал прежде, чем Венд успел его осознать, и он подхватил темную и вроде еще дышащую массу на руки и понес назад прежде, чем понял, что делает.

Слабаком Венд себя не считал, но в его обычные тренировки не входило таскать на себе взрослых людей, да еще так неудобно, держа на руках. Если бы он мог перекинуть тело себе через плечо, дело пошло бы быстрее… «Нет, перекидывать нельзя», — приказ шамана обозначился в его голове даже раньше, чем он успел об этом подумать, а потом, будто смилостивившись, пришло объяснение: — «Нести нужно очень осторожно, иначе мое тело умрет».

На обратном пути Венд несколько раз садился на землю отдохнуть, и всякий раз уже через пару минут мысленный приказ поднимал его на ноги, заставлял вновь поднять ношу и шагать дальше.

Самым странным во всей этой ситуации было то, что на шамана, залезшего ему в голову и раздающего приказы, Венд даже не злился. Нравиться это ему не нравилось, но злости не было. Словно бы на службе от командира ему достался неприятный приказ, который все равно следовало выполнить.