– Что это такое? – ахнула Марина, когда двоегрузчиков вытащили из грузовика что-то большое и плоское.

– Пинг-понг, мама! Папа купил тебе пинг-понг! –ликовал мальчик.

– Мне? – засмеялась Марина. – Всю жизньмечтала!

– Ты что, не рада? – огорчился Мишка.

– Ну что ты, конечно, рада, просто я не ожидала…

– Где ставить стол будем?

– Позови папу!

– Папа! Папа! – огласил округу истошный вопль.

Тут же появился Михаил Петрович и быстро указал, кудаследует ставить стол. Выяснилось, что они с Мишкой уже приготовили подходящееместо за домом, а Марина и не заметила, занятая своими страхами.

Когда рабочие уехали, Мишка сказал:

– Папа, а ты знаешь, что эти дядьки про маму сказали?Баба – закачаешься! Вот!

Марина расхохоталась, а Михаил Петрович нахмурился.

– Мам, давай сыграем, а? Надо же обновить стол!

– Да что ты, нам пора собираться, мы же едем в гости кМишиной маме. Беги умойся, причешись, надень чистые шорты и синюю рубашку.

– Мам, скажи, а она теперь будет моей бабушкой?

– Нет.

– Почему?

– Мне трудно это объяснить, я просто не знаю, какполучится… Как вы друг другу понравитесь, может, ты и сам не захочешь, чтобыТатьяна Григорьевна была твоей бабушкой…

– Ты думаешь, она противная?

– Ничего я не думаю. Только прошу тебя – веди себяприлично, не шуми и не вздумай называть ее бабушкой.

– Ма, я что, болван совсем? Или малютка дурацкая? Сампонимаю. А папу папой можно называть?

– Думаю, да. Папа же тебе разрешил…

– Ну и ладно! Хотя вообще-то бабушку иметь тоже бынеплохо, наверное… У меня ж ни бабушки, ни дедушки ни одного, а у ЛенькиТимофеева две бабки, два деда, да еще два папы!

– Это уж перебор, столько человеку не нужно, –засмеялась Марина. – Тебе теперь тоже грех жаловаться, мама, папа, и Алюшавполне сойдет за двух бабушек и одну тетку.

Мишка убежал в дом. Марина пошла за ним. Михаил Петрович,свежевыбритый, пахнущий одеколоном, сидел в качалке на веранде и читал газету.

– Маричка, ты еще не готова? Нам скоро ехать! Надо ещекупить цветов, вина…

– Миша, я не знаю, что мне надеть.

– А что хочешь, я лично обожаю тебя во всех видах.

– Так то ты лично, а я не знаю…

– Волнуешься?

– Конечно.

– Тогда надень то, в чем чувствуешь себя вольготнее…

– Вольготнее всего я чувствую себя в этом сарафане.

– Это уж чересчур, – засмеялся он и привлек ее ксебе. – Не бойся, маленькая, никто тебя не съест. Я уверен, вы с мамойнайдете общий язык.

Он тоже волнуется, поняла Марина. Впрочем, и я бы на егоместе волновалась.

– Лина, не хватай со стола куски!

– Миночка, я хочу есть, а тут такие ароматы!

– Наберись терпения, твой брат человек пунктуальный ипридет ровно в три.

– Ах, боже мой, Миночка, как будто ты не знаешь, чтомужики существа зависимые и несамостоятельные. Вика была пунктуальна, и Мишкатоже, а может, эта мадам всегда опаздывает на два часа. Тогда и мой братецначнет опаздывать.

– Не выдумывай! И вообще, ты постепенно превращаешься вмужененавистницу.

– За что их любить? Существа второго сорта!

– Вот даже как? – засмеялась Мина Оскаровна,маленькая, пухленькая, на удивление уютная женщина. – То-то я смотрю,мужики у тебя не переводятся…

– Да это же так, для подзарядки…

– Для чего? – не поняла Мина Оскаровна.

– Для подзарядки. Как заряжают, к примеру, сотовыйтелефон, вот и я пересплю с мужиком, вроде и подзарядилась… А больше они ни начто не годятся.

– А любовь?

– И ты туда же! Какая там любовь? Где ты ее видела?

– Вот сегодня надеюсь увидеть. Где там твоя матьзапропастилась?

– Марафет наводит. Хочет сразить Мишкину пассию своеймолодостью.

– Что ты иронизируешь? Танюша и вправду удивительномоложава, ей никто ее лет не дает. Не то что я. Я уже старушка, хоть бодраяпока, слава богу, а Танюша у нас просто немолодая дама. Чувствуешь разницу?

– Немолодая дама – это я, а мама пожилая, – сосмехом уточнила Лина.

– О чем это вы тут судачите? – спросила, входя вкомнату, Татьяна Григорьевна.

– Танечка, ты выглядишь сногсшибательно!

– Да, мама, это факт! Кстати, уже без трех минут три.

Мина Оскаровна подошла к окну.

– Приехали! – возвестила она.

Дамы выбежали на балкон.

Первым из машины выскочил Мишка.

– О, ребеночек уже большой! – отметилаЛина. – А вот и мадам. Надо же, росточком не вышла, Мишке до плеча еледостает, и то на каблуках. Раньше он любил жердей.

– Не выдумывай, Вика совсем не жердь, – напомнилаМина Оскаровна.

Михаил Петрович сразу заметил оживление на балконе. Но неподал виду и ничего не сказал, чтобы не пугать Марину. Роскошный букет роздоверили нести Мишке. Марина хотела купить лилии, но Михаил Петрович настоял нарозах. «Мама всем цветам предпочитает розы». В лифте он шепнул Марине:

– Маленькая, не бойся и плюй на все с гигантскойсеквойи!

К середине обеда Марина успокоилась. Татьяна Григорьевнаочень ей понравилась. Она вела себя непринужденно, была приветлива, внимательнаи весела. Мина Оскаровна излучала радушие и совершенно влюбила в себя Мишку.Лина, правда, держалась холодновато, но вежливо, этого вполне достаточно, безее любви мы прекрасно обойдемся, решила Марина и окончательно успокоилась. Обедбыл фантастический, Марина искренне всем восхищалась, а уж когда Мина Оскаровнаподала свой знаменитый торт, восторгу не было предела. В семь часов, сытые,довольные, они покинули гостеприимный дом, условившись, что в следующиевыходные дамы приедут к ним на дачу на шашлыки.

– Ну вот видишь, все прошло отлично! – ликовалМихаил Петрович. – Мама и Мина от тебя в полном восторге, не говоря уж оМишке! Мина просто глаз с него не сводила! Ты успокоилась?

– О да, вполне!

– Ну что вы скажете? – спросила Лина, едва гостивышли за дверь.

– Мне она понравилась! – сразу заявила ТатьянаГригорьевна. – Она немного зажатая, но это естественно в такой ситуации,хуже было бы, если б она вела себя, как теперь говорят, отвязанно. А мальчикпросто очаровательный.