– Да неужели? – холодно отозвалась дочь. – Счего вдруг?

– Понял, вероятно, что это уже становится неприличным.

– И на том спасибо!

– Надеюсь, ты придешь?

– Можешь не сомневаться! Мне просто невтерпеж увидеть,из-за кого Мишка так спятил, что бросил семью. Вика говорит, что в ней нетничего особенного, только глаза, как у Сидора! По-моему, это какое-тоизвращение, сродни зоофилии.

– Лина, что за глупости ты говоришь!

– Я пошутила. И вообще, мне страшно жалко Вику… Стольколет терпеть все его штучки, баб, приступы тоски, идиотские экспедиции, чтобы настарости лет остаться одной…

– Она тоже не святая, поверь мне!

– Мама, ты что, свечку держала?

– Нет, но я кое-что знаю. К тому же Туська мне сказала,что у нее уже есть претендент, какой-то американец…

– Он не американец, просто работает в Америке.

– О, это уже детали, и вообще, речь сейчас не о Вике…

– Ты тоже считаешь, что она уже пройденный этап?

– К сожалению, так считает Миша, а он все-таки мой сын…

– Ну понятно, мама, а Туську ты позвать не хочешь?

– Туську? Мне это в голову не приходило. Миша про нееничего не говорил, вероятно, он планирует как-то отдельно это сделать… Он жепонимает, что Туська априори настроена недоброжелательно и его девушке будеттяжело…

– Девушке! Ну ты и скажешь, мама!

– Лина, ты прекрасно поняла, что я хотела сказать. Нет,для начала сами на нее посмотрим, а там уж…

– Значит, это будет семейный обед в узком кругу? ДажеМину не позовешь?

Мина была соседкой и закадычной подругой ТатьяныГригорьевны, к тому же непревзойденной кулинаркой.

– Ну какой семейный обед без Мины! Она же добрейшаядуша, никого никогда не обидит.

– Чего нельзя сказать обо мне.

– Лина, я тебя прошу! Ведь, судя по всему, нам с этойженщиной придется и дальше иметь дело…

– Мне необязательно!

– Ты же всегда была дружна с братом!

– Да, но он сам все поломал…

Она проецирует на себя эту ситуацию, ее тоже оставили двамужа, и она прекрасно понимает чувства брошенной жены. Не могу ее за этовинить, подумала Татьяна Григорьевна.

– И все-таки, Лина, я прошу тебя на первый раз обойтисьбез эксцессов, обещай мне! Если она тебе не понравится, промолчи, бога ради,лучше сошлись на какие-то дела и уйди пораньше.

– Ну вот еще, до Мининого торта я ни за что не уйду, ине говори, что дашь мне его на вынос! Кстати, они придут вдвоем или приемышатоже притащат?

– Лина, как тебе не стыдно! И вообще, если хочешьзнать, Миша сказал, что счастлив так, что даже страшно…

– Еще бы не страшно! Ему пятьдесят один, он здоровоистаскался по бабам, а она еще довольно молодая, и кто знает, какие у неесексуальные аппетиты. Вот Мишка и трясется, что она начнет от него бегать, еслион окажется не на высоте.

– Лина, что за цинизм? А вдруг это настоящая любовь?

– Какая любовь? Одинокая баба с ребенком захомуталаочень небедного мужичка, вот и вся любовь!

– Линка, нельзя быть такой злой, это женщин старит!

– Ничего, у меня гены хорошие, мне никто моих лет недает.

– Будешь такой злючкой, через несколько лет все это наморду вылезет.

– Ладно, мама, сейчас не во мне дело. В котором часузавтра состоится эта сакраментальная встреча?

– В три.

Марина проснулась ни свет ни заря с отвратительным ощущениемпредстоящего экзамена. Но рядом спал Миша, ее Миша, и ради него этот экзаменнадо выдержать. И ради маленького Мишки тоже. Ну почему я все время что-тодолжна? – вздохнула она и тихонько встала. Накинула халат и вышла накрыльцо. А хорошо утром на даче! Она присела на ступеньки, хотя из сада тянулосыростью.

– Маря, чего не спишь? – раздался сзади тихийголос Алюши. – Да не сиди так, простынешь. Вставай, вставай, идем накухню, соку выпьешь. Или молочка, а? Молочко-то у Нюши больно хорошее. Мишатвой любит.

– Нет, я соку…

– Ну пей свой сок. И чего не спится под бочком у мужа?

– Не знаю, что-то я, кажется, заигралась, Алюша…

– Да какая ж тут игра, Маря, это дело такое… Мнекажется, лучше тебе не сыскать.

– Мне лучше и не надо, – улыбнулась Марина, –просто мне почему-то все время страшно. И Мишка вот уж начал его папой звать…

– Так слава богу. Я на них гляжу – сердце радуется. Итебя он любит, чего тебе еще надо?

– Ничего не надо, просто я как-то не привыкла… Асегодня еще мы к матери его поедем, как там все будет…

– Давно пора! Чего там может быть? Ты женщина справная,сама работаешь, сынка ее любишь, чего еще матери хотеть? Не волнуйся, я гляжу,ты все время расслабиться не можешь…

– Ты права, почему-то не могу… Все жду какой-тогадости, а почему, сама не знаю. Я ведь верю, что Миша меня любит, и Мишкутоже, а расслабиться не могу…

– Господь с тобой, так нельзя, Маря! И ты вот еще что…Разводом займись. Миша вон уж сразу развелся, а ты все тянешь чего-то… Тыразведись, поженитесь с Мишей-то, сразу спокойнее тебе будет. А еще лучшеповенчайтесь в церкви, не помешает.

– Ты же вроде неверующая, Алюша! – улыбнуласьМарина.

– Я теперь и сама не знаю… Может, и есть Бог-то… Он мнетебя в такую минуту послал…

– А мне – тебя!

– А теперь вот тебе мужика золотого посылает… Я тебе посекрету скажу… Тут на днях я ему драников нажарила, он сказал, что ему бабушкаего драники пекла, ну я и сделала… Так не поверишь, руку он мне поцеловал… Вотна старости лет удостоилась… Не побрезговал, руки-то у меня, чай, не барские…Значит, так его мать воспитала, и ты ее не бойся, она хорошая, у плохой материтакой сын не вырастет.

Почему-то простая, хотя и несколько сомнительная логикаАлюши в самом деле успокоила Марину. В конце концов, Миша более чем взрослыйчеловек. Ну даже не понравлюсь я его матери, он же не станет любить меняменьше, а я нелюбовь свекрови как-нибудь уж переживу, что ж поделаешь. Главное,чтобы Мишку никто не обидел, хотя новый отец его в обиду не даст. Так чегобояться?

Часов около двенадцати к воротам подъехал грузовик. Маринавышла на крыльцо.

– Советская, дом семь? – сверился с квитанциеймолодой парень в фирменном комбинезоне. – Максаков Михаил Петрович есть?

– Ура! Папа, приехали! – завопил невесть откудапоявившийся Мишка.