— Едут. Мигают.

— Ну и хорошо. Помните — побольше нервов и еще раз нервов! — сказала Мама. — Вряд ли вас будут сильно трясти, но уж будьте убедительными. До встречи!

— Осторожнее! — прошептала Кэт. — Держись, Сти!

— Проведаю, — пообещала старшая ланон-ши, послышались удаляющиеся шаги, донесся отзвук Прыжка.

Дики вздохнула — вот и опять остался только Старый мир и его неисчислимые проблемы.

— Вы не вздыхайте! — возмутилась Валери. — А рыдайте! Самое время. А дома я вам еще так мозг выпилю, нашинкую и выварю, да так, что выть на весь берег будете! Если тот берег еще окончательно не смыло.

В «шинкование» уставшим младшим узникам не особо верилось, но тут Валери вспомнила про психологов, про тесты и беседы с врачами и прочими особо любопытными должностными лицами, так что всем стало очень жалко себя. Дики полагала, что она уже все выплакала и высоплила, но из глаз вполне текло, и вообще…

По лестнице топали тяжелые шаги, Валери дала сигнал кричать. Близнецы подвывали «спасите! Выпустите нас!» и это было уж совсем позорно и жалко.

Мольбы о помощи были услышаны, дверь мигом взломали. Оказалось, что это не полиция, а пожарные и приданные им в помощь два дядьки из частной охранной фирмы — много бы они тут навоевали с двумя пистолетами и одним шокером. Но полиция Анджел-Сити была занята по уши, и ее попросту не хватало на все вызовы. Что было и к лучшему.

Спасатели были в некотором шоке от увиденного во дворе и на лестнице. В эту и так на редкость нескучную ночь столько трупов в одном месте им еще не попадалось. Усатый пожарный нес хныкающего Стива, успокаивал то его, то Дики, и старательно старался отвлечь детей от накрытых металлизированной пленкой тел на лестнице. Дики было немного стыдно — вот хороший усталый человек, таких ведь и в Старом мире хватает. Они же не виноваты, что здесь родились и живут.

Кто-то переговаривался по рациям, крутилась мигалка на пожарном пикапе, у Дики порядком болело правое запястье, а дождь все не заканчивался.

Глава 11

Дождь закончился на следующий день ближе к полудню. К этому времени бывшие пленники все еще торчали в эвакуационном центре, где было людно, шумно, изрядно пованивало, а из всего хорошего случилась только правильная повязка на поврежденное запястье младшей Кольт. Особыми допросами и вопросами пострадавшим не докучали — город и городские службы были не в себе. Собственно, кроме выпавшей двухмесячной нормы осадков, поломанных деревьев, выбитых окон и сотни сдутых с домов крыш, тайфун ничего не натворил. Как и подтвердил пример этих дней — человеческая деятельность или бездеятельность вполне способны заменить любые погодные катаклизмы. Ближе к середине дня на улицах появились съемочные ТВ-группы, журналисты, волонтеры, политики, национальная гвардия и прочие очень нужные, но припоздавшие люди. Ошибки в организации предупреждений о погодной опасности, эвакуации и информирования граждан должны были неминуемо вызвать политический кризис и судебные разбирательства. Но близнецов все эти нюансы не особенно интересовали. Дети ждали, когда следователь — девушка возраста Валери, но вчетверо тяжелее сложением, отпустит взрослую потерпевшую.

Наконец полицейская машина отвезла Кольтов домой. На прощание полицейский посоветовал сидеть дома и быть предельно осторожными — в окрестностях еще неспокойно. Собственно, Валери и дети собирались именно так и поступить.

Пистолета у Валери больше не было — ночной спрятали в багажнике машины. Вооружились туристическим топориком и тяжелой гимнастической палкой, Валери и Рич обошли дом снаружи. Особого урона шторм и здесь не нанес: треснуло одно из оконных стекол, да сломалась большая ветвь в саду.

— Господи, этот мир вообще сумасшедший! — Валери тяжело взобралась на барный табурет, Дики, успевшая сделать кофе, поставила перед опекуншей чашку. Тостер исправно выстреливал гренки.

— Стечение обстоятельств и человеческий фактор, — объяснил Рич, намазывая малому гренку джемом. — Случается. Никто не застрахован от подобных неприятностей, мы же в большом цивилизованном мире. Надо как-то пережить и всё.

— Пережить и всё? — повторила Валери, глядя почему-то на Дики.

— Я переживу, — сообщила сестрица. — Вот непременно переживу. Может, потом буду плакать и страдать угрызениями совести, но сегодня переживу. Мне спать охота, и я намерена бухнуться вот прямо немедленно.

— Да, это самое верное — согласилась Валери, да и все остальные.

Братец перетащил свой матрац в комнату Дики — сегодня следовало уплотнить боевые ряды. Лежать в чистой постели, чувствовать запахи мыла, зубной пасты, свежей футболки было приятно, но сон почему-то отступил. Дики лежала, закрыв глаза, размышляя о вещах спокойных и не давая воображению свернуть в опасное русло. Братец тоже не спал: валялся, закинув ногу на ногу, и слушал в наушниках радио. Покосился и спросил:

— Хочешь послушать? Такую ерунду несут о вчерашней ночи, что слушать смешно.

— Нет, хватит на сегодня смешного.

— Извини, глупость ляпнул.

— Да почему глупость? Я когда стрельнула, думала, что упаду на жопу, и это будет ужасно смешно и нелепо. Потом подумала, как нелепо что я думаю, что это нелепо, и мне стало смешно. Это были очень быстрые мысли.

— Ты и сама была быстрой. А мне этот толстяк, падая, так заехал по уху лапой, что я сам свалился. Нет, смешно мне не было, но когда я бахнулся, стяжка на руках лопнула. Это здорово порадовало. Но вообще я тебе все-таки завидую, — признался брат.

— Ну и дурак. Успеешь. Тем более, похоже, что я скоро буду тебе завидовать. Вернее, вам.

— Не-не, мы обещали, что до срока ничего такого не будет. А это еще нескоро. Да ты же все знаешь.

Дики хотела сказать, что братец вдвойне дурак, раз дает маловыполнимые обещания, но о таких очевидных вещах напоминать было глупо. Да и вообще от разговора потянуло в сон. Было слышно, как в гостиной Валери отвечает на телефонные звонки: звонили взволнованные тетушки, звонил из своего далекого штата Питер, а сон подступал