– Да.

– Довольно необычное…

Я был бессердечный, мрачный и злой человек. Имя, я полагал, подходило мне чрезвычайно.[3]

– Имя Перл тоже не часто встретишь.

Она потянулась было за бокалом, но остановилась на полпути:

– Ты знаешь, как меня зовут?

– Мне все известно о тебе, – отвечал я без промедления.

– Но ты никогда не давал мне это понять.

– Ну, если бы тебе было приятнее, чтобы я обращался к тебе по имени, то давно следовало бы дать мне понять. Тем более что мне больше нравится звать тебя Пуговица.

Я не хотел обращаться к ней по тому имени, по которому к ней обращались другие. Она была моим достоянием. Она была моей в каком угодно смысле этого слова. И ей было нужно новое имя, которое знал и которым пользовался только один я.

Она была явно поражена своим открытием. Думала, наверно, что у нее есть какие-то там «личные» секреты.

– Инженер-механик. Звучит весьма впечатляюще.

Теперь она не удивилась. Ее лицо приняло обычное непроницаемое выражение.

– Ну да, я люблю свою работу. Каждый новый проект – это своего рода вызов.

– Женщины редко выбирают работу, связанную с математикой или вообще наукой.

– Может быть.

– И что заставило тебя выбрать такую профессию?

– Мне нравится строить, – пожала она плечами. – Люблю все основательное. Приятно думать, что создаешь нечто, что надолго тебя переживет. Да и проекты никогда не бывают одинаковыми. Каждый день сталкиваешься с чем-то новым.

Я отложил вилку и внимательнее всмотрелся в ее лицо. Мое уважение к ней все возрастало. И при этом она становилась все более притягательной. Она была так не похожа на женщин, с которыми меня сводила судьба до нее. Они почти мгновенно раскрывались, словно новичок при игре в покер. Они сразу принимали мои правила, делались послушными и боялись каждого моего слова. Но эта была их полной противоположностью. Она жила только по своим правилам и не позволяла никому контролировать и управлять ею.

Именно поэтому я желал контролировать и управлять ею. Она походила на дикую лошадь, последнего необъезженного мустанга на Земле. Такую не сломишь и не приручишь: слишком она своенравна и отчаянна.

И мне хотелось победить ее.

– Возможно, у меня найдется кое-что по твоей части. Если это тебе интересно.

– Зависит от того, что ты имеешь в виду.

– Я имею в виду винодельню. Мы постоянно пытаемся улучшить процессы брожения.

– Так ты этим зарабатываешь себе на жизнь?

Раньше она не интересовалась такими вопросами. Казалось, ей до лампочки, чем я занимаюсь и живу. Для нее я был лишь тюремщик, от которого хотелось бежать на край света.

– Да, этим.

Частично…

– И Кейн тоже?

– Нет. Вино – это исключительно мое.

Она была неглупой женщиной, и колесики в ее голове постоянно крутились в нужном направлении. Она тщательно обдумывала следующий вопрос. Наконец додумала:

– А чем же вы занимаетесь вместе с Кейном?

– Торгуем оружием. Производим его, а потом продаем тем, кто даст больше.

Глаза у нее сузились, а ум заработал на предельной скорости.

– Боунс занимается тем же.

– Ну да.

Боунс был самым сильным конкурентом и самым главным моим врагом. Наша вражда шла из прошлых поколений, когда рынок сбыта делили наши отцы. Их вражда перешла к нам по наследству, и мы были готовы бороться, пока один из нас не умрет.

– Так в этом твоя обида на него!

Она произнесла эти слова довольно громко, но скорее для себя.

– А… чепуха.

– Значит, ты похитил меня, чтобы заставить его работать в твоих интересах?

Здесь она ошибалась.

– Нет.

– Нет? – переспросила она. – Так зачем же я тебе понадобилась?

– Месть.

Я должен был отомстить за мою сестренку Ванессу. Она была для меня не только сестрой, но и другом. После смерти родителей главой семьи стал я. Я сделался для нее отцом.

– Месть за что? Что он сделал?

Я посмотрел ей прямо в глаза, но не разжал губ. Я не хотел говорить с нею о Ванессе. Как только ее образ всплывал в моей памяти, я моментально гнал прочь мысли о ней. Слишком больно все это было даже для меня. Я думал, что если долго не думать о ней, то со временем боль исчезнет.

– Хватит вопросов на сегодня.

Ее глаза гневно вспыхнули.

– Обо мне ты знаешь все, а о тебе я ничего знать не имею права?

– Ты знаешь обо мне вполне достаточно.

Более чем.

– Но ты не хочешь отвечать на мои вопросы.

– А ты ответишь на мои?

Она сразу как-то стушевалась. Если бы я стал расспрашивать ее о личной жизни, то она ничего бы не рассказала. Это я понимал. Но, к счастью, о ней я знал все что нужно.

Ничего так и не ответив, она уткнулась в свою тарелку и молча закончила обед. Она злилась, оттого что я загнал ее в угол. Плечи ее были неестественно напряжены, а губы сложились в изломанную линию. За короткое время нашего с ней знакомства я изучил ее повадки. Я научился читать ее мысли. Я стал понимать, что ей нравится, а что нет, не задавая ни единого вопроса.

И она злилась на меня за это.

Отдохнув в одиночестве в своем кабинете, я отправился к ней в спальню. Мне было прекрасно известно, чем она занимается: все свое свободное время она читала. Стены ее комнаты пестрели сотнями книжных корешков. Книги были в своем большинстве на английском. В мое отсутствие она никогда не сидела праздно.

Я хотел было просто открыть дверь и войти. Женщина была моей собственностью, и я мог поступать с ней так, как считал нужным. Но по определенным причинам я испытывал к ней особые чувства, поэтому только лишь постучал костяшками пальцев по дверному полотну.

– Войдите, – раздался ее прелестный голос, отчего я ощутил внутри себя какое-то покалывание.

Я ступил в комнату и увидел ее сидящей на кровати, как и предполагал. На мне были спортивные штаны и футболка – так я обычно переодевался перед сном. Только Ларс да еще пара-тройка слуг могли видеть меня в подобном наряде. Ну, и теперь эта женщина.

Она захлопнула книгу, которую читала, и посмотрела на меня, отлично понимая, что мне от нее надо, хотя я еще ничего не сказал.

Я присел на край кровати рядом с нею и вынул из кармана пуговицу. На этот раз попалась коричневая, с блестками. Я повертел ее в пальцах, а затем бросил в чашу, что стояла на столе. Там уже лежала одна, и теперь у нее появилась подружка.