Я победно улыбнулся и завел ей туда два пальца:

– А ты чертовски намокла! – Почувствовав жаркую влагу между ее ног, я судорожно вздохнул. – Тебе нравится отсасывать у меня. – Я был уверен в этом, несмотря на ее попытки скрыть свою похоть. – А что тебе нравится? Вкус моего х*я? Или размер? Или же мой кайф, оттого что ты берешь мой х*й себе в рот?

Я пошевелил пальцами и сунул их еще дальше, в самое пекло.

Она ничего не отвечала, зато мне ответило ее тело. Оно выгнулось, а дыхание сделалось прерывистым.

– Скажи же!

Она молчала.

Тогда я опустился на колени и подтянул ее к краю кровати. Затем почти зарылся лицом в ее милое лоно и облизал его, пройдя языком по клитору. Я втянул его себе в рот, и она сдавленно застонала. Она прилагала массу усилий, чтобы скрыть от меня свое наслаждение, чтобы лишить меня удовольствия от осознания, что ей приятна моя близость. Но все это было бессмысленно, ибо ее основательно намокшая пи*да говорила сама за себя.

Я снова прошелся языком по ее клитору, заставив ее выгнуться еще больше, чтобы она смогла ощутить меня в полной мере.

– Ну, скажи… – И я отстранился от нее, слушая ее громкое и прерывистое дыхание. – Ответь же мне, Пуговица!

Я плотно обхватил губами ее клитор, всосал его, доведя ее почти до оргазма, и тотчас же отпустил.

Она зарычала.

Тогда я осторожно подул ей внутрь и нежно поцеловал.

И она снова сломалась. Впрочем, я не сильно удивился.

– Мне нравится чувствовать твое удовольствие… – сказала она, явно ненавидя себя за свою слабость. Она испустила судорожный вздох, отчего содрогнулась ее спина. – И мне нравится, да, нравится вкус твоего члена… И размер тоже…

Да, я владел ею. Я чувствовал себя повелителем, настоящим королем. Я был властителем мира и попирал ее ногами. Я снова победил. Я взял ее всю, превратив в простую служанку.

Я снова приник к ее лону, словно вознаграждая ее жертву. Я мощно засосал ее клитор, а потом обвел его языком, что было намного лучше, чем трогать его пальцами.

И почти мгновенно из ее горла вырвался стон наслаждения. Она больше не сдерживалась и, выгнув спину, плотнее прижималась к моему лицу, стараясь заполучить еще больше моего умелого языка.

Она буквально горела от наступившего оргазма, такого же, какой испытал и я. Ее стон перешел в крик, она вопила все громче и громче:

– О, боже!

Ее пальцы комкали и мяли простыни, а она все повторяла: «Боже, боже!» Наконец ее обожгло изнутри, она упала лицом в матрас и разом обмякла.

Крики стихли. Я понял, что она кончила. На кровати лежало измятое тело. Я поимел ее, и она поимела меня. И она прекрасно об этом знала.

Я приблизился к ней и наставил свой член прямо напротив ее влагалища. После того что произошло, я вновь завелся и был готов действовать. Всадив в нее х*й, я почувствовал и ее гладкость, и собственную слюну, что осталась у нее внутри.

И я стал трахать ее, трахать, пока она вновь не закричала.

Меня мучило чувство вины. Я ненавидела себя за то, что проиграла моему безжалостному похитителю. Наша с ним сделка была не более чем деловое соглашение. Мне пришлось принять его предложение, ибо иного выхода я попросту не видела. Но теперь я поймала себя на мысли, что с нетерпением жду вечера. Я ждала его. Я ждала, когда отворится дверь и он войдет ко мне в комнату с пуговицей в кармане.

Я не хотела наслаждаться сексом с ним, но ничего не могла поделать с собой. Когда его губы оказались рядом с моим влагалищем, меня словно взорвало изнутри. Джейкоб делал это крайне редко, и делал крайне скверно. У меня возникало ощущение, будто между ног проскальзывает тонкий язык какой-то рептилии. А Кроу хватал меня так, словно хотел сожрать.

Никогда еще у меня не было столь мощных оргазмов.

Оставшись наедине с собой, я вдруг ощутила ненависть. Когда меня похитили, я старалась не думать о Джейкобе. Мне было очень жаль его. Я представляла его в нашей квартире, мечущегося, пытающегося хоть что-то сделать для моего спасения. Он был самым близким для меня человеком на всей планете. Мне было всего десять лет, когда меня отобрали у алкашей-родителей и поместили в приют. Других родственников у меня не было. Я осталась совершенно одна, и это не фигура речи.

Кроу меня буквально заворожил. Он делал со мной такие вещи, о которых я даже и не подозревала. Он очень мне импонировал, и, казалось, ему больше нравилось доставлять мне удовольствие, нежели кончать самому. Я пыталась сделать вид, будто мне не нравится чувствовать его член внутри себя, но уже не могла сдерживать свои эмоции. Кроу вертел мною, как ему хотелось.

Я сдалась на милость победителя.

Я предала Джейкоба. Когда Боунс меня изнасиловал, я ничего не могла предпринять против. Но против Кроу у меня было его честное слово. И я не могла воспользоваться им. Я наслаждалась сексом с Кроу и думала, сможет ли этот факт разбить сердце Джейкоба. Но мне действительно нравилось трахаться с Кроу.

Кроу был еще хуже, чем Боунс. Он заставил меня полюбить его, желать остаться с ним. Он дал мне возможность чувствовать себя человеком – свободным человеком. Он уважал меня и никогда не заставлял делать то, что мне не нравилось. Он дал мне ощущение безопасности, даже когда я оставалась и вовсе беззащитной. И я не хотела уходить от него.

Да, он был намного опаснее Боунса.

И я его ненавидела, ненавидела по-настоящему. Я ненавидела его высокомерие. Его ум. Его безжалостность. Для него все это была просто игра. Он хотел делать как лучше только потому, что это доставляло ему удовольствие. Он доминировал в наших отношениях и испытывал удовольствие, когда я подчинялась ему.

О, как же я его презирала!

Он выбил из моих рук оружие. Я сделалась беззащитной, открытой для его атак. Он убедил меня, что наша сделка с пуговицами является хорошей идеей. Своим обманом он заставил меня раздвинуть перед ним ноги и тем самым получить желаемое.

И я попала в его капкан.

И за это и ненавидела себя.

Я бежала от него как от чумы.

Когда он находился в доме, я старательно делала вид, что ушла. На заднем дворе его дворца у него был очень красивый бассейн, и я направлялась туда, надев черные очки и натянув купальник. И если он выходил, чтобы завести со мной разговор, я прыгала в воду. Там я была в безопасности.

Я не ходила в столовую. Ларс приносил еду мне в спальню или туда, куда я ему указывала. Вероятно, он понимал, что я избегаю его хозяина, но он никогда не спрашивал меня о наших отношениях.

Обычно Кроу «накрывало» на секс к вечеру, поэтому я решила нырнуть в бассейн. Было довольно прохладно, но все же лучше, чем ощущать на себе его тушу.