мысленно чертыхнулась и постаралась напустить на себя невозмутимый вид. Будет выглядеть еще глупее, если начнет оправдываться. Лайон первым нарушил молчание.

— Там Рглор. — произнес он, явно не зная, что сказать.

— Ага. Рубит дрова.

Мда… Начало диалога получилось очень «содержательным». Надо это исправлять, пока граф не надумал себе чего лишнего.

— Это Ирена его попросила. Должно быть, чтобы не мешался на кухне.

Лайон на миг задумался.

— Я могу с ним поговорить. Попрошу, чтобы не докучал твоим служанкам.

— Да наверное… не стоит. — отказалась девушка. — Они люди взрослые, сами как-нибудь разберутся.

— Ну смотри. А вообще, Рглор человек неплохой. Добрый и очень порядочный.

— Он давно служит у тебя?

Молодой граф теперь тоже смотрел в окно.

— Честно говоря, Рглор не слуга.

Алесия недоуменно взглянула на брата. Такого ответа она не ожидала. Хотя… кроме слуг существуют же еще родственники и друзья. Правда на аристократа мужчина не тянул…

— Так вышло. Мы знакомы с ним уже больше пятнадцати лет. — пояснил Лайон. На лице его мелькнула тень. — После смерти родителей, я остался совсем один. И дядюш… твой отец определил меня в обучение к старому управляющему. Мне тогда было девять или восемь. Раз в несколько дней к нему приходила соседка, помочь по хозяйству. Рглор ее сын. Он держал мясницкую лавку. А иногда, как хорошего охотника, его нанимали знатные господа.

— И вы подружились?

— Ну… — молодой человек слегка смутился, — Старый управляющий как-то поручил мне залезть на крышу, заделать дыру от голубей. А я застрял. Не понимал, как слезть обратно, и не поверишь, даже ревел.

— Ты же был еще ребенком. — встрепенулась Алесия.

— Любой мальчик — это будущий мужчина. — глубокомысленно заметил Лайон, — В общем, мне бы крепко досталось от наставника, но на помощь пришел Рглор. Он залез на крышу и помог мне спуститься. В те годы он был еще не таким… кхм… здоровым. Ну и постепенно Рглор начал опекать меня. Жили они вдвоем с матерью. Отец давно погиб, а все шесть старших сестер, на тот момент, были уже замужем.

Шесть сестер? Девушка моргнула. Странно думать, что рыжебородый здоровяк рос в женском царстве. Видимо тогда он и выработал в себе насмешливую снисходительность к противоположному полу.

— Хотя его забавляет тот факт, что я стал графом, в первое время он мне очень помог. — Лайон хмыкнул. — И наотрез отказался брать деньги. Думаешь, он за плату остается здесь? Нет, просто в его представлении: «женщины не должны жить без пригляда».

— Это конечно хорошо, но… — начала Алес, и молодой человек понял, что она хотела сказать.

— У него в столице небольшая мясницкая лавка. И скромный дом, который сдается в аренду. На жизнь хватает. Нет, ты, конечно, можешь попытаться ему заплатить. Однако у тебя тоже ничего не выйдет.

Пока они разговаривали, Рглор закончил рубить дрова, и теперь бодро перетаскивал охапки на кухню. Мужчина выглядел очень довольным собой. И Алесия невольно укрепилась в мысли, что рыжебородого привлекла вовсе не вольная жизнь в деревне. И не желание услужить графу. Вполне вероятно, что его чем-то зацепила Ирена.

Глава 15

Школа

Крестьяне сперва не выказали энтузиазма, услышав про переделку конюшни под школу. Нет, в открытую никто не возражал. Но опущенные взгляды. Бормотание в бороду. Пришлось намекнуть про оплату, и эти слова возымели просто чудодейственный эффект.

Желающих нашлось столько, что мужики едва не передрались, выясняя, кто из них лучший работник. С большим трудом их все же удалось угомонить. Немного подумав, Алесия выбрала самых неконфликтных. Ей требовалась качественная работа, а не постоянные склоки.

Старосты же были озадачены более серьезным вопросом — набором учеников. Потому что сама девушка затруднялась решить, кто же ей все-таки нужен.

Набирать семилеток, как в родном мире? Но ведь это же дети, которым необходим присмотр. Да и как-то жестоко отрывать их от семей. Ведь жить-то ученикам придется при господском доме, выбираясь в деревни разве что по выходным.

Подростков? Ну с теми тоже могут возникнуть проблемы. Трудный возраст, все дела. Правда здесь возрастные кризисы лечились в основном розгами. Однако Алесия не хотела бы к ним прибегать.

Так что оставим выбор за старостами. Можно взять кого-то из сирот. Или из слабых ребят, не способных к тяжелому труду. Им — возможность стать полезными членами общества. Ей — разузнать больше о местном мире.

* * *

Крестьяне обещались прийти к полудню. А до того времени был смысл еще раз посетить чердак. Девушка не оставила идею заполучить почтовых голубей. И раз уж небеса послали ей голубятню, грех было этим не воспользоваться.

Правда птиц требовалось дрессировать. Но это потом, когда подрастающее поколение встанет на крыло. А пока она просто приучала пернатых к себе, принося им крошки и болтая о всякой ерунде. И очень надеялась, что конкретно ее голуби не являются носителями заразы.

— Привет, мои хорошие, заждались?

Небольшое пернатое семейство зашевелилось.

— Как вы тут без меня?

Присев на перевернутый ящик, Алес рассыпала вокруг крошки. Некоторые птицы покинули свои места и принялись клевать.

— И совсем вы не похожи на крыс. — медленно протянув руку, девушка погладила одного из голубей. Тот отнесся к нежданной ласке философски, с ленивым смирением. — А мне на днях рассказали про сорочью почту. Я сперва даже обрадовалась. Думала, неужели можно отправлять с письмами еще и сорок?

Несколько птиц повернули головы. Будто действительно слушали.

— Вот… Вы сразу поняли о чем речь. А я нет. В моем родном мире сорочью почту называли сарафанным радио. Слухи и сплетни вечны во все времена.

Белая голубка вдруг вспорхнула и приземлилась Алесии прямо на плечо. Девушка замерла, не смея пошевелиться. Доверие такого уровня, птицы ей еще не выказывали.

— Ты понимаешь меня? — она понизила голос до шепота. — Надеюсь, что да. Тогда тебе нужно имя… Будешь Эсэмэской? Как напоминание о моем мире?

Эсэмэска склонила голову, что-то прогулила и вернулась в свое гнездо.

Алес отряхнула с юбки приставшие соринки, и плавно, без резких движений встала. Ну вот, с «братьями по разуму» пообщалась, теперь пора возвращаться к делам.

* * *

Крестьяне собрались на поляне перед конюшней. Как оказалось, двадцать человек — это не так уж и мало. Практически толпа. Почесывая бороды и сбившись в отдельную кучку, правобережцы хмуро