– Не сомневайтесь.

Прозвучало это не особо уверенно, но я надеялась, что Ритер этого не заметил.

– Тогда закончим на сегодня и можете идти к себе, – мужчина тяжело поднялся и подошел к камину, где весело потрескивало дерево, распространяя по комнате запах смолы. – Вам лучше лечь пораньше, выспаться как следует. Завтра у вас будет либо самый лучший день в этом мире, либо…

– Самый худший?

– Последний, – невозмутимо поправил меня Ритер.

Подбодрил так подбодрил.

***

До комнаты я добралась, уже когда солнце село. Я так нервничала, что заглянула на кухню; и стоило только кухарке посмотреть на мое грустное лицо, как она кивком указала на скамью и заварила мне чай.

И дала пирожок с яблоками.

Это было так мило, что я чуть не расплакалась от благодарности и радостно жевала угощение, наслаждаясь вкусом пряностей и сладостью яблок. Иногда приходилось останавливаться и ждать, пока перестанет печь язык, – начинка оказалась на удивление горячей.

Настроение поднялось, и я была уверена: этой ночью ничто не побеспокоит мой сон. Заперевшись в комнате, я скинула промокшую рубашку и штаны, оставшись только в белье и короткой рубашке. Мне ее пошила Эриса, когда я надоела ей постоянными жалобами на излишне длинные ночнушки. В них было совсем неудобно, и ноги путались в ткани, отчего каждое утро я пыталась пройти квест: встать с кровати и не свернуть себе шею.

Коснувшись защитного амулета на шее, я погладила камень и подошла к зеркалу. Выглядела я бледнее обычного, а глаза были такие дикие, будто я увидела самый жуткий в мире кошмар и не смогла с ним справиться.

Завтра все решится.

Завтра…

– Ничего сложного, – я сделала несколько глубоких вдохов. – Ничего сложно, да? Это то же самое, как и на тренировке. Только добавятся узкие коридоры, темнотища и жуткие твари, жаждущие моей крови. Вот смеху будет, если все, чему меня учили, было зря! Вот умора!

Я истерично рассмеялась и испугалась этих звуков. Мне нельзя, совсем нельзя впадать в панику!

Не хватало еще истерики.

– Дыши глубоко, Саша. Все будет в полном порядке.

В дверь тихо постучали.

Без задней мысли я щелкнула ключом, подумав, что это Эриса, да так и застыла на пороге, припечатанная к месту взглядом Эктора.

– Прошу прощения, – он старался не опускать взгляд ниже моего лица и невозмутимо протянул что-то, зажатое в руке. На широкой ладони лежал широкий браслет из тонких черных и золотых нитей, куда были аккуратно вплетены камни. – Мы с Эрисой подготовили их для вас. Завтра возьмете с собой.

Он осмотрел меня от пяток до макушки. Быстро, буквально за долю секунды, а я поспешно забрала браслет и вся сжалась, почувствовав, как по телу бегут мурашки. То ли в комнате внезапно стало слишком холодно, то ли меня бросило в жар. Облизнув пересохшие губы, я выдавила слабую улыбку.

– Спасибо.

– Утром я вас встречу и проведу ко входу в лабиринт.

Он замолчал на секунду, открыл рот, будто хотел что-то сказать, но промолчал и отвернулся.

– Эктор! – я схватила его за руку совершенно рефлекторно, не осознавая, что делаю. Но к моему удивлению мужчина сжал мои пальцы и не пытался вырваться. – Если завтра я… ну, если я не смогу…

Что я хочу сказать?

Что мне нужно сказать прямо сейчас?

– Все вы сможете, Саша, – вдруг произнес он.

– Но, если…

– Никаких “если”! – отчеканил Эктор. – Не нужно заранее себя хоронить.

– Знаете, – я замялась и опустила глаза, рассматривая наши сплетеные пальцы. По сравнению с его рукой моя выглядела совсем белой. Загар не приставал к коже. – Мне жаль, что… что все так сложилось. Что наша встреча произошла так, как произошла. Может быть, в другой ситуации…

– Саша, – мягко произнес Эктор. – Поднимите глаза.

Я послушно подняла голову.

– Нет вашей вины в том, что произошло, – наставник осторожно подбирал каждое слово, делал паузы и обдумывал сказанное. – Но я не сожалею, что учил вас, пусть даже первая наша встреча была… не очень приятной. И надеюсь, что это не последний наш разговор.

– Могу пообещать, что сделаю все возможное.

– И даже больше.

Я кивнула.

– И даже больше.

Эктор слабо улыбнулся и потрепал меня по волосам свободной рукой. А я вдруг почувствовала себя такой счастливой, будто мне пятнадцать и в животе вспорхнули первые в жизни бабочки.

Какая странность. И какая глупость…

Милая глупость.

– Отдыхайте, Саша, – он мягко отнял руку и отступил назад. – И помните…

– Про все возможное.

Эктор коротко кивнул и двинулся дальше по коридору, оставив меня один на один с бабочками и тянущим страхом в груди.

Вот взяла и пообещала, а ведь уверенности в собственных силах – никакой.

Я тяжело вздохнула и закрыла дверь.

Теперь точно придется не помереть в этом проклятом лабиринте.

Я все время пыталась сосредоточиться на фигуре Эктора. Мне казалось, что просто ухватиться за привычный образ, рассматривать его в мельчайших деталях поможет мне взять себя в руки. Какая-то иррациональная уверенность, от которой потели ладони и хотелось нервно дергать края манжетов, но я позволила ей в себе укорениться.

Я скользила взглядом по широкий спине, обтянутой темной плотной курткой. Я знала, что под ней – белая рубашка, наглухо застегнутая на все пуговицы. Сегодня мы не тренируемся, так что обычная свободная одежда уступила место парадной. Если, конечно, можно было ее так назвать.

Мне больше казалось, что меня вот-вот похоронят и Эктор бросит первую пригоршню земли на мое остывшее тело.

Я впервые была в этой части замка. Коридоры здесь хорошо освещались, тени на стенах играли в догонялки, и остро пахло шалфеем и сушеными яблоками.

К горлу постоянно подкатывала тошнота, я даже пожалела, что позавтракала утром, но писклявый голосок в голове недовольно ворчал, что если бы не поела, то свалилась бы где-нибудь посреди лабиринта, прямо во время испытания.

Лучше снова сосредоточиться на разглядывании.

Что я и сделала.

Глаза цеплялись за густую гриву темных волос, за хищный профиль, когда Эктор немного поворачивал голову, чтобы убедиться, что я все еще следую за ним. Его губы были сжаты в тонкую нить.

– Вы готовы, Саша?

Я аж глаза закатила. Он что, набрался плохих привычек от Эрисы?

– Нет, – ответила я резко. Раздражение, что все это время медленно булькало внутри, наконец вскипело и выплеснулось наружу. Эктор даже обернулся, в синих глазах мелькнуло что-то очень похожее на удивление.