Впрочем, звук так же резко оборвался, и раздавшийся следом рев не предвещал ничего хорошего.

Выглянув из-за укрытия, я с удивлением заметила еще одно существо. Массивное, коренастое, похожее на здоровенного бойцового пса.

И одного из учеников, что бежал прямо на эту тварь.

Этого не может быть…

Этажи ведь отделены друг от друга!

Появление соперника было таким неожиданным, что я на секунду потеряла крикушу из виду. Эта мразь мимикрировала под окружающий мир! Сливалась с камнями, чтобы напасть из засады.

– Ты что здесь делаешь?!

Парень без видимого труда теснил свою животину – я почти видела на его лице торжествующую усмешку.

Грубый окрик привел меня в чувство, и как раз вовремя.

Острый змеиный хвост просвистел над головой, извернулся и прицелился в грудь, но Жало, выписав короткий зигзаг, отсекло добрый десяток дюймов плоти. Крикуша взвыла, и звук ударил в потолок, посыпая нас мелким каменным крошевом.

Я рванула вперед, пока чудовище не пришло в себя, в слепой надежде одним-двумя взмахами уложить врага.

Еще один удар в хвост пробил чешую, и на землю брызнула густая темная кровь.

Когда я уже была всего в десятке шагов от цели, меня снесла с ног размытая тень.

У самого лица клацнули массивные волчьи зубы, дыхание сперло от навалившейся тяжести.

Левую руку обожгло жгучей болью, когда челюсти сомкнулись точно под локтем, раздирая в клочья рубашку и кожу.

Существо рывком подняло меня на ноги, завертело головой, вгрызаясь все сильнее, а я заорала во все горло, и, не задумываясь, размахнулась.

Рядом что-то глухо захрипело, но я не обратила внимание.

Описала дугу и рубанула прямо по собачьей голове.

Раз.

Второй.

На третий – череп не выдержал и треснул, обнажая серо-красное месиво из мозгов и осколков костей.

Рука повисла безвольной плетью, а за спиной послышался знакомый присвист. Крикуша набирала воздух для нового крика.

Развернувшись, я в два прыжка преодолела разделяющее нас расстояние, увернувшись от удара искалеченного хвоста, и вогнала Жало прямо в живот чудовища.

Рывок в сторону – и кожа порвалась, вываливая наружу дымящиеся внутренности. Крикуша задергалась, захрипела и завалилась на бок, содрогаясь в предсмертной агонии.

Мне хватило сил только на пару шагов.

Ровно до того момента, как я увидела лежащего на земле ученика.

Его горло было не очень аккуратно рассечено, а во рту все еще бурлила кровь.

Он смотрел на меня с удивлением и укором, будто я только что уничтожила его самую большую мечту. В остекленевших глазах читалось обиженное: “За что?”

А я почувствовала, как во рту становится кисло от ужаса.

Это я задела его?

Я его… убила?

– Убийство было случайным.

Эктор не мог найти себе места. Все наставники собрались за круглым столом в центральном зале и уже не меньше часа обсуждали случившееся. Магистр смотрел на него с сочувствием, Ритер – с искренней тревогой, а вот Мэлкая, наставник погибшего, – с откровенным презрением.

Паршивая ситуация.

Римэс, погибший мальчишка, был из влиятельной семьи. И Мэлкая с ним возился почти всю жизнь, готовил к этому бою, а все так повернулось.

Голос внутреннего “я” Эктора не преминул пошутить по поводу паршивости Мэлкаи как наставника, раз он не смог научить парня элементарной осторожности.

Даже дети знают, что не стоит лезть под меч, когда ты понимаешь: человек тебя не видит, он может ударить случайно.

Так и случилось.

Первая смерть ученика от рук соперника. И кто бы мог подумать, что обвинять будут именно Сашу?

Эктор сжал пальцами переносицу, пытаясь унять тупую пульсирующую боль в голове, от которой казалось, что вот-вот лопнут глаза.

Все это время он пытался поддерживать с ученицей какую-никакую ментальную связь. Боялся оставлять ее в полном одиночестве, и, даже если Саша не чувствовала его вмешательства, Эктору так было спокойнее.

Он ощущал и ее боль, как свою собственную.

Мускулы его левой руки содрогались и выкручивались, их пронзали раскаленные иглы, снова и снова. Конечно его сила не могла передать всего, но и этого было достаточно.

Саша могла остаться без руки.

И это Эктора злило.

Злило так сильно, что стоило только Мэлкае подняться и вперить в него холодный взгляд серых глаз, как Эктор знал: он перегрызет ему глотку, если тот хоть слово скажет против Саши.

– Мы все видели, что произошло! – противный визгливый голос ввинтился в виски не хуже гвоздей. – Это хладнокровное нарушение правил Ордена!

– Да ты, Мэл, на старости лет ослеп, – холодно пророкотал Дэкард. – Девчонка спасала свою жизнь. И меньше всего ее волновал твой ученик, у которого не хватило мозгов не лезть под меч.

Мэлкая криво усмехнулся, но Эктор прекрасно рассмотрел красные пятна, проступившие на бледных щеках.

– Слишком уж точный удар как для человека, что просто “спасает жизнь”, – мужчина оскалился, все больше походя на гиену, почуявшую запах крови.

Эктор нахмурился еще сильнее и, несмотря на предупреждающий взгляд Ритера, поднялся и уперся ладонями в глянцевую крышку стола.

– Потому что она – прекрасный воин, – сказал он холодно и выпрямился, вытянувшись во весь рост. – И лично мне интересно знать, почему твой ученик так уверенно погнал свою добычу на верхний уровень. Никто не знал, что переходы между этажами открыты. Если только кто-то не… поделился знаниями.

Оскал Мэлкаи стал еще отвратнее, в серых глазах сверкнула угроза.

– Ты обвиняешь меня?!

Эктор скрестил руки на груди и не отвел взгляд. Он никого здесь не боялся и не собирался оправдываться – сам видел каждое движение Саши, чувствовал ее страх, ее горечь, удивление, осознание. Ни один человек не испытывает такого, если намеренно убивает другого, и никто не сможет убедить его в обратном.

– Да, обвиняю, – отчеканил он. – Всем давно известно, как ты наставляешь своих учеников, – Эктор поднял руку, призывая Мэлкаю к молчанию, хотя тому явно было что сказать. – Есть другое объяснение? Или твой драгоценный Римэс – самый счастливый мальчишка на свете, раз сразу нашел переход; или он знал, куда идти, и надеялся, что крикуша сделает всю грязную работу.

– Какая уже разница, когда Римэс мертв? – Эктор не узнал говорившего, слишком все в его сознании смешалось. Он с трудом мог отделить себя от Саши, что сейчас ждала своего приговора.