– Почему у меня складывается ощущение, что ты что-то знаешь и скрываешь от меня?

Я напрягаюсь, чувствуя себя пойманной в ловушку, но Лео успокаивающе гладит меня по руке.

– Что бы это ни было, тебе не нужно прятать это от меня.

Я делаю еще пару глубоких вдохов… Не для того, чтобы морально себя подготовить, а чтобы подобрать правильные слова. С чего же начать?

– Прозвучит, наверное, несколько сомнительно. По крайней мере, в моей голове это звучит так.

– Просто скажи мне, – подбадривает меня Лео, и в его голосе звучит легкий намек на нетерпение. Я глубоко вздыхаю и начинаю рассказ.

Я рассказываю ему о своем визите в штаб Ордена. Об отказе Рубинов помогать мне в поисках Лео, потому что для них борьба с Люцием важнее, чем спасение путешественника во времени, лишившегося своего зодиака. Как после всего этого Виктор заявился ко мне домой и признался, как и почему исказил пророчество.

Лео слушает молча и напряженно, а затем вскидывает руку, прерывая меня на моменте, где я рассказываю ему о своих попытках открыть портал в штабе, чтобы забрать его обратно. Да, наверное, именно здесь было бы разумнее остановиться, чтобы не сболтнуть заодно и секрет профессора Киппинга. Я опираюсь на предплечье, всматриваясь ему в лицо, но Лео с отсутствующим выражением на лице продолжает вглядываться в ночное небо. Наконец он поворачивает голову и переводит взгляд на меня. В его глазах бушует буря, я буквально вижу, как что-то в нем ломается. Вера в предначертанную ему судьбу, которая укоренилась в его сознании настолько, что он готов был отказаться от своей любви ко мне… От отношений со мной. Сейчас весь фундамент этих убеждений рушится в нем, и, когда он понимает, что это значит для нас, морская зелень и синева заливают всю радужную оболочку его глаз.

– Меня обманули, – тихо констатирует он. – Мне рассказали только ту часть пророчества, в которой наши чувства являются каким-то смертным приговором. Меня ввели в заблуждение, и страх продолжал накапливаться во мне…

Мне нечего ему ответить. Все фразы в моей голове звучат ужасно глупо, поэтому я молча продолжаю поглаживать его по волосам.

– Виктор! – выпаливает вдруг Лео. – Почему именно он?! С тех пор как я приехал в Мюнхен, он не упускал возможности проехаться по тебе. Орден планировал объединить нас на этой встрече с наставниками, и мне нужно было понаблюдать за твоей реакцией. Я знал, что встречу там тебя и что ты, возможно, являешься путешественницей во времени. Уже тогда Виктор своими комментариями вызвал у меня предостережения. Я боялся тебя. Черт возьми, я чертовски тебя боялся…

Его глаза блестят так ярко, что ему приходится моргнуть, а мое сердце непроизвольно сжимается.

– Он хотел быть на моем месте, стать следующим путешественником во времени, – шепчу я. – Вот о чем он мечтал. И твое пророчество оказалось для него очередным ударом.

Лео пожимает плечами.

– Неужели ты его защищаешь?

– Нет! – Яростно качаю головой. – Поверь, после того как он во всем сознался, больше всего на свете мне хотелось снести ему голову к чертям собачьим. Тем не менее я все еще пытаюсь понять его причины.

Лео недовольно фыркает.

– Потому что он чертов неудачник, вот почему. Попадись он мне еще хоть раз… – В его голосе звучит отчетливая кровожадная нотка, и я с тревогой ищу его взгляд.

– Не делай того, о чем потом можешь пожалеть. Виктор того не стоит.

Лео дрожит от гнева, и впервые я испытываю облегчение от того, что он застрял здесь и не может немедленно вернуться в настоящее, чтобы отомстить Виктору. Не хотелось бы, чтобы мой парень прослыл убийцей. Ему, вероятно, потребуется некоторое время, чтобы все переварить и обдумать. А я просто продолжаю успокаивающе вплетаться пальцами в его отросшие волосы.

* * *

Колокола Мадонны дель Орто бьют пятнадцать часов, а Лео так и не возвращается из Мурано. У меня потихоньку начинают сдавать нервы. Сегодня Мурано наверняка кишит чиновниками синьории, которые расследуют убийство маэстро зеркал. Вчера Эдо настойчиво предупреждал, что посторонние люди могут вызвать недоверие. А что, если Лео арестовали? Потому что они могут?

Мне казалось, что потолок квартиры вот-вот обрушится мне на голову, и даже снаружи, на алтане, у меня никак не получалось успокоиться. Я не собиралась ехать в Мурано за Лео, но, если продолжу сидеть здесь и ждать неизвестности, окончательно сойду с ума. Я оставила ему записку, что отправилась прогуляться, и вышла из квартиры.

Я блуждаю по улицам без какого-либо плана или цели. Ноги несут меня по переулкам сами по себе, в то время как в моей голове гудит раздраженный рой мыслей и чувств. Я прекрасно понимаю, что с Лео, вероятно, все в полном порядке. Возможно, он просто настолько увлекся рутинными делами, что забыл о времени, или решил поработать сверхурочно. Черт возьми, он – итальянец, и с возникнувшими трудностями справится гораздо лучше, чем в подобной ситуации справилась бы я.

Наполовину с тоской, наполовину с укоризной я смотрю на свое правое запястье, где под рукавом куртки мерцает мой зодиак. Раньше я могла рассчитывать на связь наших знаков, которая покалыванием или предчувствием предупредит меня, если Лео попадет в беду. Так что полный штиль заставляет меня все сильнее дрожать от тревоги.

А еще и Дюрер.

Даже после того, как поспала и немного отдохнула, эта ситуация продолжает меня беспокоить. Мне не хочется верить, что Альбрехт – который так радушно принял меня – может быть замешан в каких-то преступных махинациях. Но что-то здесь определенно нечисто, и я могу только надеяться на то, что эти зловещие опасения не оправдаются.

Я гуляю довольно долго. В какой-то момент осознаю, что каким-то образом оказалась в Риальто, хотя начинала свой путь в Каннареджо. На мгновение возникает соблазн дойти до Кампо-Сан-Бартоломео, но вместо этого я подхожу к деревянному подвесному мосту. Мне нравится пересекать старый мост Риальто с тех пор, как обратила на него внимание в свой первый день в лагуне. Однако мне нужно поторопиться: на мост берет курс корабль. Люди вокруг сеют панику, желая перебраться через канал до того, как будут подняты подвижные части моста. Дерево, гнилое от соли и сырости, скрипит под ногами прохожих. В этой шумной толпе я перехожу Гранд-канал и вскоре оказываюсь на другом берегу. Пусть деревянный мостик совсем не похож на своего преемника из белого камня, кто еще сможет похвастаться тем, что прогуливался по сооружению, которого в настоящем долгие века не существует? Я, например, нахожу этот факт удивительным.

Перебравшись на другой берег, я решаю еще немного прогуляться, потому что обратная дорога мне временно закрыта. Мост Риальто – единственный способ пересечь Гранд-канал пешком. Я могла бы арендовать гондолу и пересечь канал. Но решаю продолжить свою экскурсию и дождаться, когда мост снова станет доступным для прохода.

Я прогуливаюсь по переулкам квартала мимо зеленых дворов, затененных бельевыми веревками, пока не выхожу на большую свободную площадь. В извилистой и тесной Венеции такие открытые пространства встречаются крайне редко. В центре мощеной площади стоит общественный фонтан, где царит оживленная деятельность. Может, жители окрестных квартир берут из него воду для дома или между делом останавливаются поболтать с соседями? Я обхожу площадь по кругу и все-таки решаюсь вернуться в Риальто.