– Джорджоне услышал эту легенду от путешественника. Речь идет о братьях-близнецах, которые влюбляются в одну девушку, но она выбирает старшего брата. И младший клянется убить ее из мести и преследует их до самой Венеции. Влюбленные не знают, как помочь друг другу, и девушка отправляется на небо, став созвездием, где до скончания веков будет в безопасности. – Я так взбудоражена, что хлопаю ладонью по столу, чтобы придать веса своим словам. – До сих пор все это казалось случайностью. Да, есть жуткое сходство с историей Фредерика, Люция и Селесты. Ведь, в конце концов, это всего лишь легенда, да? Но потом Тициан рассказал о волшебном зеркале, с помощью которого у девушки получилось вознестись. Зеркало, окаймленное змеей, пожирающей собственный хвост, о котором упоминали и вы в легенде об Асклепии и Агниции. Поэтому я больше не верю в совпадения, маэстро Дюрер.

Лео осторожно накрывает мою руку своей, и я бросаю на него быстрый взгляд. Он выглядит крайне озадаченным, но я всем своим видом показываю, что вскоре ему все расскажу, нужно только немного подождать. Дюрер сидит неподвижно, словно окаменев, и я не понимаю, что происходит у него внутри. Более решительно, чем когда-либо, я наклоняюсь вперед.

– До сих пор все это была просто легенда, имеющая поразительно точные параллели с реальностью. Однако сегодня я узнала кое-что еще, окончательно убедившись в своей правоте. Мы вчера рассказывали вам об убийстве маэстро зеркал в Мурано, и у меня сложилось впечатление, что эта новость вас глубоко потрясла. Что вы скажете на то, что за всем этим может стоять Люций Морель?

Дюрер, кажется, вообще перестает дышать: настолько неподвижно он сидит. Но потом так резко подскакивает, опрокидывая свой стул, который с грохотом падает на пол. Через мгновение и мы с Лео поднимаемся из-за стола.

– Что вы сделали с Селестой? – негодующе спрашиваю я.

Дюрер яростно трясет головой. Его прижатые к телу руки сжимаются в кулаки.

– Альбрехт, пожалуйста! Если существует риск того, что Люций охотится за Селестой и поэтому украл секретные записи маэстро зеркал… Кто знает, может быть, он ищет способ добраться до нее?

– Я поклялся, – тяжело дыша произносит Дюрер. – Я поклялся Фредерику никогда и никому не рассказывать об этом, ни одной живой душе. Селеста в безопасности и ничего ей не грозит, я позаботился об этом.

– Люций убил человека, чтобы овладеть знаниями о зеркалах. Скажите мне, почему вы так уверены в безопасности Селесты? Потому что все указывает на то, что все как раз наоборот…

– Не говори о том, о чем и понятия не имеешь! – вякает вдруг Альбрехт, и я вздрагиваю. Лео тут же заслоняет меня собой, окидывая художника грозным взглядом.

– Уходите сейчас же! – требует Дюрер, хватаясь за голову. – Клянусь всеми святыми, уходите! Я не могу вам рассказать!

– Но… – начинаю протестовать я, шагнув к нему навстречу, но Лео хватает меня за плечо.

– Все будет хорошо, – тихо увещевает он, не выпуская Альбрехта из виду. Тот все еще тяжело дышит и, кажется, совсем потерялся в себе.

Я нехотя позволяю Лео увести меня и вытолкать за дверь. Только когда мы оказываемся на улице под открытым небом, я замечаю дрожь во всем теле: смесь гнева и отчаяния. Черт возьми, во что превратился этот разговор?! Вероятно, мое появление испортило все с самого начала, но сегодня я не могла вести себя дипломатично. Не после того, как узнала столько информации. У меня не было ни единого шанса остаться спокойной и рассудительной.

– Что, если он уедет?! – шиплю я, глядя на ярко освещенные окна его квартиры. Лео только качает головой.

– Он не справится так быстро с таким количеством вещей.

Он приобнимает меня за плечи и мягко уводит, стремясь оттащить как можно дальше. Видимо, опасается, как бы я снова не бросилась штурмовать квартиру Дюрера.

– Так, – начинает он, когда мы отходим на несколько шагов. – А теперь, пожалуйста, объясни мне все, что я сейчас услышал. Из всего я понял только про аэропорт.

– Станцию, – поправляю я его. – Поговорка гласит: ты понимаешь только станцию[4].

Лео жестом отмахивается от моего душного комментария.

– В любом случае. Кто, черт возьми, такая Селеста? И что за история с зеркалом?

Вообще-то я планировала рассказать ему гораздо раньше о профессоре Киппинге и о драме с Селестой. Но все пошло наперекосяк, и сделать этого попросту не получилось. Поэтому, пока мы прогуливаемся по сумрачному городу, я максимально подробно выкладываю Лео все, что узнала о профессоре Киппинге. Когда я заканчиваю, он останавливается.

Мы стоим на небольшом мосту, проходящем через живописный канал где-то в Каннареджо. Факелы на стенах домов отбрасывают золотистые отблески на воду, а угасающий закат заливает весь город розовым мерцанием. Но Лео вообще не воспринимает окружающий мир. Он, вероятно, потрясен этими новостями не меньше, чем недавно была я. В конце концов, он извергается яростным итальянским проклятием, а затем снова обращается ко мне.

– Это огромная куча дерьма! – ругается он. – Еще и чертов трусливый профессор Киппинг, решившийся рассказать обо всем только сейчас. Все это время мы, как слепые котята, тыкались по углам, пытаясь понять причины поступков Люциана, а он, оказывается, просто хочет обрести бессмертие. А эти манипуляции с ходом истории только потому, что четыреста лет назад он получил огромную силу и не смог с ней справиться?!

– Ну да… И еще потому, что у него крышечка поехала на мировом господстве, а Селеста – вишенка на этом пироге.

Лео с гневным выражением лица смотрит в небо, где загораются уже первые звезды.

– Видишь это? – кричит он, и его голос разносится по каналу. – Ты хоть понимаешь, что он творит здесь, пока ты отсиживаешься среди звезд?!

Безусловно, никакая Селеста ему с неба не отвечает. Никаких вспышек света или других признаков того, что партнерша братьев Морель по путешествиям во времени знает, что происходит здесь, на Земле. Может быть, у нее нет на это возможности? Мысль о том, что человека можно превратить в созвездие, кажется настолько абсурдной, что я толком и представить себе не могу.

– Пойдем, пойдем дальше, – мягко прошу я Лео, и он действительно слушается, продолжая шагать за мной по мосту.

– Ну, по крайней мере теперь ты понимаешь мое волнение, когда я предположила, что за убийством маэстро зеркал может стоять Люций. Селесту отправили в изгнание с помощью волшебного зеркала. А теперь Люций, вероятно, украл записи одного из самых одаренных стекольщиков лагуны. Это же не случайность! Понятия не имею, что именно он затевает, но с силой всех украденных зодиаков ему удастся добраться до Селесты.

Я все еще содрогаюсь, думая о Люцие, чьи предплечья покрыты десятью знаками путешественников во времени. Ему не хватает всего двух: Селесты и… моего.

– Это так… – Лео взъерошивает волосы. – Чертов бардак! Раньше мы по крайней мере знали, что замышляет Люций, а сейчас? Пока Дюрер не расскажет нам обо всем, мы можем только строить догадки.