Надеюсь, Лео уже вернулся… Очень надеюсь…

Фигуру, сидящую на пороге жилого дома, я замечаю издалека и замедляю шаги. Когда я подхожу чуть ближе, человек поднимает голову, в котором я узнаю Лео. Он тут же подскакивает со своего места и направляется ко мне навстречу. На его лице – сплошное смятение, зеркальное отражение моих собственных чувств. Когда я собираюсь открыть рот, чтобы рассказать ему обо всем, он меня опережает.

– Слава богу, ты вернулась! Я должен срочно рассказать, что произошло в Мурано. Прости, что меня не было так долго.

Тяжесть опускается у меня в животе, предчувствуя нехорошие новости. Лео проводит рукой по волосам, смахивая пряди, упавшие на лоб.

– Ecco[3], хорошая новость заключается в том, что сеньория мной не интересуется. Опросили всех соседей, да и Балларины за меня заступились. У меня есть алиби и меня не включают в круг подозреваемых.

Я вздыхаю от облегчения. Моя благодарность Балларинам растет не по дням, а по часам. Эта семья не только заботилась о Лео, но теперь еще и помогает избежать неприятностей.

– А плохие новости? Они ведь тоже есть?

Лео кивает, и его лицо мрачнеет.

– При осмотре тела власти обнаружили кое-что странное. Вскрытие еще не проводили, но труп осмотрели поближе из-за ранений и осколков зеркала в глазах, и… Они обнаружили огнестрельное ранение.

Я киваю, потому что, насколько мне известно, огнестрельное оружие в шестнадцатом веке уже существует.

– Эдо немного разузнал подробности. Оружие, из которого стреляли, не идет ни в какое сравнение с боеприпасами, которые существуют сейчас. Из чего напрашивается только один вывод… По мастеру зеркал стреляли из современного оружия. По крайней мере, гораздо более современного, чем все, что доступно людям сейчас.

Я смотрю в глаза Лео, светящиеся от беспокойства, и задаюсь вопросом, что все это значит. Если бы не мысли, роем кипящие в моей голове, я бы до чего-то и додумалась…

Лео понижает голос до пронзительного шепота:

– Это мог быть только Люций, Розали. Кроме нас он – единственный активный путешественник во времени. Кто еще мог контрабандой переправить оружие из будущего в эту эпоху? Люций убил мастера зеркал.

Слова Лео тяжело и медленно опускаются на меня, словно те самые осколки стекла, и по спине пробегает дрожь. Я не хочу в это верить!

– Я не понимаю. Зачем ему делать нечто подобное? Я видела труп своими глазами, и его внешние повреждения и так явно были несовместимы с жизнью. Зачем еще и стрелять в него из пистолета? Кроме того, такой выстрел не мог остаться незамеченным. Почему никто не услышал и не забил тревогу раньше, чем маэстро нашла жена?

Лео задумчиво качает головой.

– Люций склонен к театральности… Это всегда было так, по моему мнению. Я думаю, эта пуля должна была что-то сообщить нам. Видимо, он надеется, что мы узнаем о происшествии и догадаемся, кто за этим стоит. Хочет нас припугнуть или отправить нам сообщение…

На несколько секунд я прикрываю глаза, обдумывая все, что мне рассказал Лео, и пытаясь отыскать связи с тем, что услышала сама. То, что Люций может стоять за убийством маэстро зеркал… Единственная улика – современный патрон, что, на мой взгляд, довольно шаткое доказательство, но уже что-то. Чего он хотел этим добиться? До сих пор Люций только и делал, что угрожал знаменитым и исторически важным личностям, а маэстро зеркал пусть и был известен в городе своим мастерством, но его изысканные работы вряд ли могли серьезно повлиять на ход истории. Кроме… подождите-ка минутку… зеркала…

С глаз словно спадает пелена. История о небесной девушке, которую якобы отправили на небо с помощью волшебного зеркала со змеей, чтобы спасти… Жуткие параллели с Люцием, Фредериком и Селестой. Еще один кусочек пазла встает на место, и мой желудок сжимается от паники. Секретные записи по изготовлению зеркал были украдены!

– Нам нужно идти. Немедленно! – отрезаю я так громко, что Лео вздрагивает. Не говоря ни слова, я хватаю его за руку и тащу за собой.

– В чем дело? Куда мы идем? – Лео хоть и сыплет вопросами, но без возражений догоняет меня, подстраиваясь под быстрый темп ходьбы.

– К Альбрехту Дюреру, – задыхаюсь я. – У нас, кажется, проблема. Чертовски большая проблема.

Сердце колотится как исступленное, когда мы прибываем на Кампо-Сан-Бартоломео. Задыхаясь, я спешу вверх по лестнице и принимаюсь стучать в дверь квартиры. Нетерпение бурлит во мне так, что я готова выломать дверь, но заставляю себя успокоиться. Через мгновение дверь уже открывают. С первого взгляда бросается в глаза, каким уставшим и истощенным выглядит Дюрер. Он совсем не похож на ухоженного щеголя, которым предстает обычно: его закрученная борода свисает, а длинные локоны выглядят тусклыми и безжизненными.

– Какой сюрприз… – Он отступает в сторону, пропуская нас. Я тут же врываюсь в квартиру, но, увидев нагромождение сундуков и ящиков вокруг, останавливаюсь.

– Вы уезжаете?

Хотя лучше было бы спросить: «Вы что, решили сбежать?!»

Но если Лео прав и убийство маэстро зеркал связано с Люцием, то Дюрер не должен иметь к этому отношения, не так ли? Или?..

Он был другом Люция.

Я очень медленно поворачиваюсь к Альбрехту. Мое тело напряжено, как струна, и он вздрагивает, заметив выражение моего лица.

– Вы знаете, что мое решение вернуться в Нюрнберг уже давно принято. Я больше не могу откладывать поездку, как бы мне того ни хотелось. Но, скажите, что привело вас ко мне? – Его взгляд мечется между мной и Лео.

С трудом совладав с собой, я выдыхаю:

– Нам нужно поговорить.

Дюрер жестом приглашает нас за обеденный стол. Я настолько взвинчена, что мне хочется остаться стоять на ногах, а лучше вообще пуститься в бег, но я беру себя в руки и сажусь на стул. Альбрехт приносит графин с разбавленным вином, и, пока наливает нам напиток, я пытаюсь как-то сформулировать свои слова.

– Я сегодня гуляла по городу и наткнулась на Джорджоне и Тициана, которые сейчас украшают фасад Палаццо Соранцо в Сан-Пауло. – Я внимательно смотрю на реакцию Дюрера, но он не отводит взгляд.

– Насколько я знаю, Джорджоне работает над многими фасадами в городе.

Я киваю.

– Они пригласили меня подняться на площадку, чтобы показать свою работу, и на одном из рисунков… И… наверное стоит немного сократить рассказ. Я надеюсь, вы сможете мне помочь. – Мне кажется, или Альбрехт вдруг расслабляется? Словно чего-то выжидает… – Молодой Тициан сейчас пытается воссоздать легенду о небесной девушке.

Напряженно затаив дыхание, я наблюдаю за Дюрером, но тот спокойно отвечает на мой взгляд. Лео рядом со мной ерзает на стуле, пытаясь удержать себя в руках. Вероятно, он еще меньше Дюрера понимает, к чему я вообще клоню.