— Хм… Ты ведь сам сказал при параде быть, — усмехнулся Егор.

— Ладно… Как он там?

— На месте.

— Кто наколку дал?

— Валет.

— Ты вот что, Гурьян, — повернулся Кирьян к кучеру. — Не уезжай далеко. Понадобишься.

— Как скажешь, — охотно отозвался кучер.

Прошли по Моховой, остановились около аптеки. В трех крайних окнах, где размещалась лаборатория, горел свет, очевидно, хозяин не спал и колдовал со своими химикатами.

Здесь частенько патрулировал наряд милиции — обходили кварталы, не забывая заглядывать в самые темные закоулки.

— Сейчас должны подойти, — вытащил Егор из кармана часы. — Топают, как по расписанию. Ага… А вот и они! — обрадованно воскликнул он, показав на четверку красноармейцев, вышедших из-за угла.

— Пойдем! — сказал Кирьян и уверенно двинулся навстречу.

Красноармейцы шли парами, четко друг за другом, положив винтовки на плечи. По тому, как они шли, Кирьян понимал, что парни не видят в них угрозы, принимая за обычных полуночных прохожих. Глянули разок и потеряли интерес. Спокойный район создавал иллюзию безопасности, но парням не следовало бы расслабляться — чревато! Серьезная пальба случается и здесь. Лица молодые, ровным счетом ничего такого, что указывало бы на их революционную нетерпимость. А вот глаза озороватые. Ребячьи. Думают наверняка о каком-нибудь баловстве. Что ж, придется предоставить им такую возможность.

Подождав, пока красноармейцы подойдут, Кирьян остановился напротив них и веско представился:

— Начальник московской Чека Сарычев. Вот мое удостоверение, товарищ…

Лица красноармейцев мгновенно преисполнились революционным долгом.

— Ничего за время дежурства не случилось?

— Никак нет, товарищ Сарычев, — доложил тот, что находился ближе всех. Росточка невысокого, но литые плечи выпирали бугром даже через плотное сукно шинели. — Все тихо.

— Вам зачитывали двадцать седьмой приказ Председателя ВЧК товарища Дзержинского? — строго спросил Кирьян.

Красноармейцы переглянулись, потом все тот же говорливый паренек обескураженно пожал плечами:

— Что-то не припоминаем. — И заметно встревоженным голосом спросил: — А о чем он?

— В случае необходимости вы поступаете в распоряжение Чека. — Сделав паузу, Кирьян добавил: — Вот сейчас как раз и возникла та самая необходимость. Вы готовы выполнить свой революционный долг, товарищи красноармейцы?

— Всегда готовы, товарищ Сарычев, — вступил в разговор верзила с широким веснушчатым лицом.

— Я и не сомневался в вас, товарищи красноармейцы, — кивнул Фартовый. — Нужно будет провести обыск в квартире одного контры. Ваша задача заключается в том, чтобы пресекать любые действия преступников. Они могут прятать листовки контрреволюционного содержания, запрещенную литературу, прокламации, какие-то документы, указывающие на их враждебную деятельность. Нас интересует любая информация о контрреволюционном подполье. Вам все понятно, товарищи?

— Так точно, товарищ Сарычев.

— Товарищ Кириллов, — обратился Кирьян к молчаливо стоящему Егору, — помните, как мы проводили обыск у контрреволюционера Гуревича?

— Прекрасно помню, товарищ Сарычев, — с воодушевлением откликнулся Егор Копыто. — Этот Гуревич оказался координатором подполья.

— В тот раз мы нашли список всех участников подполья. Жена Гуревича оказалась очень хитрой бабой, — хмыкнул Кирьян, — хотела этот список сжечь в печке, да хорошо, красноармейцы оказались расторопными, сумели перехватить листок.

— Можете не сомневаться, товарищ Сарычев, мы не подведем, — заверил конопатый.

— И еще я вас хочу предупредить, товарищи, — строгим голосом продолжал напутствовать красноармейцев Кирьян, сосредоточив взгляд на конопатом: — Враг может принимать любое обличье, чтобы воткнуть ядовитый кинжал в спину революции… Пойдемте, товарищи! Держите ухо востро, от этой контры можно ждать любых провокаций.

Развернувшись, Фартовый направился к аптеке. Будто бы дожидаясь в столь поздний час гостей, фармацевт не спал — в окне промелькнула его сгорбленная фигура и исчезла в глубине комнаты.

Кирьян уверенно заколотил в дверь:

— Открывайте, Чека!

За дверью — тишина. Кирьян застучал громче:

— Открывайте!

— Кто там? — послышался откуда-то из глубины комнаты встревоженный голос.

— Гражданин Гусман?

— Он самый. А с кем имею дело?

— Чрезвычайная комиссия!

— Позвольте у вас спросить, — раздался из-за двери настороженный голос, — а у вас имеются документы?

— Разумеется, можете взглянуть.

Дверь слегка приоткрылась, и в проеме показалась седая шевелюра аптекаря.

— Сделайте любезность, предъявите.

— Пожалуйста, — раскрыл Кирьян удостоверение.

Приладив пенсне на левый глаз, старик очень внимательно принялся изучать удостоверение.

— Хм… действительно Чека.

— А вы ожидали увидеть кого-нибудь другого?

— Я вообще никого не ждал! Только зачем я вам понадобился… товарищи? — распахнул аптекарь дверь. — У меня нет ничего, кроме касторки. Если разве только кто-нибудь из ваших сотрудников заболел, тогда другое дело! Я всегда рад послужить властям, даже денег не возьму. Я человек законопослушный, у меня никогда не было причин для ссоры с советской властью.

Кирьян вошел в комнату. Следом так же решительно прошли красноармейцы, постукивая прикладами об узкий проем.

В коридоре было темно, пахло скипидаром и какой-то приторно-едкой больничной гадостью.

— Включите свет, гражданин, — потребовал Кирьян.

— Конечно же, — засуетился старик. — Где же выключатель-то?.. Никогда не найдешь сразу. Ах, вот он! — Щелкнул тумблер, и помещение тотчас наполнилось ярким светом. — Знаете, мои сейчас уехали к брату, так что я холостякую… Хе-хе-хе… Право, даже не знаю, как вам помочь. Но я действительно не тот человек, который может навредить советской власти. В соседнем доме находится ювелирный магазин Иосифа Брумеля, вот поверьте, — перешел старик на шепот, — там у него многое чего не в порядке. А на прошлой неделе он весьма нелестно отозвался о товарище Дзержинском.

Кирьян огляделся. На первый взгляд небогато.

— Не беспокойтесь, гражданин аптекарь, — усмехнулся Кирьян, — мы и до него доберемся. Тюрьмы у советской власти просторные, так что места на всякую контру хватит.

Критически осмотревшись вокруг, Кирьян с сомнением перевел взгляд на Егора — не похоже, чтоб здесь водились большие деньги. Может, наколочка неверная? В ответ Егор лишь прикрыл глаза, заверив, что все в порядке.