имени Фрунзе и оказалась одной из немногих слушательниц-женщин. Офицеры — и слушатели, и преподаватели — с уважением поглядывали на ее гимнастерку, где красовались два ордена: Ленина и Красного Знамени.

Когда началась Отечественная война, Мария как человек, уже знакомый с авиацией, получила назначение на должность начальника штаба авиаполка в соединении Марины Расковой. Но Фортус чувствовала себя разведчицей. Она начала «бомбить» командование рапортами с просьбой направить ее в разведку. Случай представился в начале 1942 года. В сформированный Д. Н. Медведевым партизанский отряд влилась группа испанских республиканцев-эмигрантов и понадобился переводчик.

Узнав о боевом прошлом Марии Фортус, Медведев не ограничил ее переводческими функциями, а поручил разведывательную и контрразведывательную работу. Она инструктировала направляемых в тыл врага разведчиков, опрашивала их по возвращении, составляла разведсводки.

Многие задания Мария выполняла вместе с Николаем Кузнецовым. Она любила вспоминать случай, когда отряду Медведева пришлось срочно и незаметно покинуть лес, где неудачно приземлился и был сожжен самолет, и зарево огня не могло не привлечь внимания немцев.

— Поезжайте в село и напугайте его жителей так, чтобы все убежали в лес и не видели проход нашего отряда, — приказал Медведев.

Кузнецов в немецкой форме, Мария с полицейской повязкой выехали на бричке в деревню. Собрав несколько человек, Кузнецов стал кричать по-немецки:

— Почему не сообщили о самолете? Через час придет карательный отряд, он вас проучит!

Мария добросовестно перевела, а потом как бы от себя добавила:

— Разбираться не станут, кто прав, кто виноват. Всех перестреляют. Пока не поздно, все бегите в лес.

Через двадцать минут селение вымерло. Интересно, что даже собаки ушли с людьми в лес.

Отряд смог прийти никем не замеченный.

Контрразведывательное чутье несколько раз помогало Марии выявлять засылаемую в отряд вражескую агентуру и предотвращать провалы.

Однажды часовые привели в штаб двух советских офицеров, майора и капитана, разыскивающих партизан. Они очень правдиво рассказали о том, как вырвались из окружения. Проверить их было трудно, так как документы им пришлось уничтожить, хотя боевые ордена на гимнастерках они сохранили. Мария обратила внимание на орден Ленина и спросила майора, где и когда он его получил. Ответ прозвучал очень убедительно и подтверждал рассказ майора: он правильно назвал места сражений, номера частей, фамилии военачальников.

Но какое-то сомнение оставалось в душе Марии. Она попросила майора:

— Снимите, пожалуйста, орден Ленина, и дайте мне взглянуть на него.

Майор выполнил ее просьбу.

— Так когда вам вручили его?

Майор назвал дату — ноябрь 1941 года. Но номер его ордена был гораздо меньше того, который имел ее орден, полученный за три года до этого.

Вражеские лазутчики были разоблачены.

Вскоре начались тяжелые бои. В одном из них Мария была ранена и получила сильный ушиб руки. Партизанский врач Цесарский оказал ей помощь и сказал:

— Вам, голубушка, вообще уже незачем мучаться с нами здесь, в лесах. Отправляйтесь-ка на Большую землю. Я доложу командиру свое мнение.

Некоторое время спустя на прилетевшем к партизанам самолете Мария, теперь уже в обратном направлении, пересекла линию фронта и снова, в который раз, оказалась в госпитале.

По выздоровлении получила новое назначение — в разведотдел Третьего Украинского фронта. Им командовал Р. Я. Малиновский, которого она хорошо знала по Испании, где он выступал в качестве генерала Малино. Они тепло встретились, и генерал (будущий маршал и министр обороны) поручил ей организацию разведработы в тылу врага. Конечно, этим занималась не она одна, но перед ней стояла особая задача: подготовка забрасываемых разведчиков и разведчиц, учет каждой мелочи в их обмундировании, биографиях, легендах.

— Мы не можем терять наших людей из-за таких «пустяков», как московский акцент «украинской дивчины» или фотография «На память дорогой Нине», в то время как по легенде она Галина, — говорила Мария своим товарищам, и тщательно обыскивала забрасываемых в тыл врага разведчиков, заставляя выворачивать карманы и отвороты шапок. Многие обижались, но возвращаясь, благодарили ее, особенно один парень, у которого она извлекла билет московского метро, а там, за линией фронта, его так же тщательно, вывернув карманы, обыскивали полицаи.

Фронт наступал через хорошо знакомые Марии по ее юности местам: нижний Днепр, Херсон, Николаев, Одесса. И вот уже пересечена государственная граница. Требовалось установить характер укреплений и места сосредоточения войск в лесах междуречья Прута и Серета. Дважды засылали в этот район разведчиц и радисток. Ни одна из них не вернулась и не подала сигнал по рации.

— Я их посылала. Значит, в чем-то ошиблась. Здесь моя вина, и я обязана ее исправить. Полечу сама.

Готовилась тщательно, как готовила других. Определили точно место и время (каждую ночь, с часа до трех тридцати) обратного перехода.

В сорок четыре года, без большого опыта (до этого один прыжок в отряд Медведева), с грузом былых ранений прыгать с парашютом нелегко. Тем более, все время свербила мысль: что же там, в лесу, почему и куда могли сгинуть эти девушки.

И только когда сама выпрыгнула с парашютом и стала приближаться к земле, увидела при свете выглянувшей из-за облаков луны палатки, орудия и копошащихся вокруг них немцев. Мелькнула мысль: «Так погибли эти радистки, так погибну и я, лечу прямо в руки врага». Она уже слышала крики, лай собак.

Только необычайным везением можно объяснить тот факт, что внезапно налетевший ветер отнес парашютистку на несколько сот метров от лагеря. Обрезав ножом стропы парашюта, она оторвалась от него метрах в пяти от земли. Упала удачно. Ветром унесло парашют дальше, она бросилась в сторону ручья, потом долго и мучительно шла по его каменистому руслу, проклиная все на свете. Выйдя на поляну, зарылась в стог сена.

Рано утром приехали крестьяне. «Кто они, друзья или враги?» Напрягая все свои лингвистические познания, поняла, что румыны (а их язык кое в чем схож с испанским и французским) ругают немцев. Решила вылезти и «отдаться на их милость». Рассказала, что она сбитая советская летчица. Крестьяне отнеслись к ней очень доброжелательно, а один молодой парень с дотошностью прирожденного разведчика рассказал, по существу, все, что ей было нужно: о численности и расположении немецких войск и об укреплениях. Бывает же такое везение, второй раз за сутки!

На телеге, спрятав Марию под сеном, крестьяне подвезли ее почти к самому фронту, и в назначенное время она была встречена своими. Ее все поздравляли, она не понимала, с чем. Оказалось, что накануне пришел приказ о ее награждении вторым орденом Красного Знамени. Вот и не верь после этого в примету, что все хорошее повторяется трижды!

Советские войска вступили в Венгрию. Гитлер, считавший этот