участок фронта жизненно важным для Германии, направил туда крупные силы, которые развернули успешное контрнаступление. Среди захваченных немцами городов оказался и Секешфехервар, старое латинское название которого было «Альба Регия» («Белый город»).

Перед отступлением из города Фортус получила приказ оставить там надежную резидентуру. Кандидатка на роль радистки была — Лидия Мартыщенко, но требовалось найти человека, который поставлял бы ей нужную информацию. За те несколько дней, пока город находился в руках Советской армии, Фортус успела получить сведения о некоторых его жителях и остановила выбор на местном враче Карое Хорняпс-ки. Он характеризовался как венгерский патриот, не любивший немцев, не состоявший ни в каких партиях. Кроме того он имел возможность беспрепятственного передвижения по городу и в его окрестностях.

Разговор с Хорнянски был непростым, но в результате Мария сумела привлечь его к разведывательной работе.

Гог, кто смотрел фильм «Альба Регия», помнит, с каким большим тактом сыграла в нем роль радистки Татьяна Самойлова. В фильме она — главная, врач лишь укрывает ее и влюбляется. В действительности же именно он добывал разведывательную информацию и в радистку не влюбился, поскольку вместе с ним ее прятала его жена Шари Хорнянски, дочь известного венгерского писателя-революционера.

Но так или иначе из организованной Марией Фортус разведывательной точки поступала очень ценная разведывательная информация, способствовавшая переходу советских войск в успешное наступление.

Почти накануне взятия Секешфехервара радиопередатчик был запеленгован немецкой радиокоптрразведкой, и лишь быстрые и решительные действия радистки и ее венгерских друзей спасли положение. Работа на рации была прекращена, передатчик разобран на части и надежно спрятан.

Лидия Мартыщенко-Безенькова благополучно вернулась с задания, провоевала до конца войны и до последнего времени работала медсестрой в одном из крымских санаториев.

Пока длилась операция «Альба Регия», Мария занималась прежним делом: забрасывала агентуру в тыл врага. На этот раз за линию фронта уходили венгры бывшие военнопленные или перешедшие на сторону советских войск. Когда начались тяжелые бон в Будапеште, один из них. капитан Ласло, сообщил, что в подвале разрушенного бомбардировкой Королевского дворца, где находился штаб, хранятся весьма важные документы. К сожалению, автору не удалось установить их достоверного характера. Однако известно, что, когда командованию доложили о них, поступил приказ любой ценой раздобыть эти документы.

Поскольку капитан Ласло был ее «крестником», Мария вызвалась сама идти с ним в тыл противника. Третьим с ними был Шандор, переводчик. Мария и капитан оделись в форму немецких военных врачей, Шандор — в форму обер-лейтенанта. Оказалось, что у него есть приятель, которому вполне можно доверять, а у того машина «Опель-кадет».

Ночью переправились через линию фронта, разыскали приятеля Шандора, а затем на «Опель-кадете» по полуразрушенным улицам добрались до дворца. Мария и Ласло нашли вход в подземелье и договорились, что Шандор вернется за ними через пять часов. Надо не забывать, что все это происходило на улицах, забитых немецкими войсками и техникой.

Ласло довольно быстро отыскал нужный бункер в подвале. Пришлось поработать руками — другого инструмента не было. Проникли в помещение, отыскали документы. Слышали, как наверху гремели взрывы, видимо шел налет авиации. Древние стены содрогались, но держались. А когда подошли к выходу, оказалось, что он завален, да так плотно, что даже притока воздуха не было. Батареи в фонариках сели, искать другой выход было невозможно.

Когда тридцать лет спустя мы встречались с Марией Александровной в Комитете ветеранов войны, она рассказывала, что это был самый страшный момент в ее жизни — полная беспомощность и безнадежность, ощущение, что так и погибнешь заживо погребенной… И вдруг они услышали стуки и голоса. Стали стучать в ответ.

Когда Шандор вернулся, никого на назначенном месте не застал. Темнело, наступал комендантский час, ни пропуска, ни других документов у него не было. Пришлось возвращаться к приятелю и вновь приехать на следующее утро. Опять никого.

Шандор увидел заваленный вход и вспомнил, что накануне была бомбежка. Что делать? Он пошел на риск и попросил солдат из ближайшего подразделения помочь откопать двух засыпанных в подвале врачей. Солдаты быстро взялись за дело, и вскоре счастливая Мария благодарила и угощала их коньяком и сигаретами. В этот момент она не видела в них врагов, а лишь спасителей.

За операцию «Альба Регия» и поход в подземелье Мария была награждена вторым орденом Ленина.

Победоносно закончилась война. Мария — сотрудница разведотдела штаба Центральной группы войск в Вене. В ее задачу входил розыск имущества гитлеровцев и нацистов, подлежащего конфискации. Тут требовались не только смекалка и нюх розыскника, но юридические познания и дипломатическое умение — надо было не просто изъять, но и документально доказать принадлежность имущества военным преступникам.

Самым крупным успехом Марии Фортус было выполнение личного указания маршала И. С. Конева разыскать подземный военный завод, о местонахождении которого имелись лишь приблизительные данные. Поиски этого завода достойны особого описания, но так или иначе, они увенчались успехом. Ценнейшее оборудование, станки, чертежи были вывезены на родину.

После возвращения в Москву Мария Александровна Фортус продолжала работу в аппарате разведки.

Она скончалась в феврале 1980 года и похоронена с воинскими почестями на Ваганьковском кладбище.

ОДЕРЖИМАЯ

Русская аристократка Анна Волкова редкий пример одержимости идеей — не государственной, политической или патриотической, а личной, основанной на расовой и национальной ненависти. Она стала необычной шпионкой, при этом не являясь ничьим агентом, никому не служа, ни от кого не получая денег.

У Анны вся жизнь была посвящена одной цели — борьбе с евреями и еврейством. Примечательно, что во всем остальном она была нормальной, даже приятной женщиной. Анна предавала Англию, страну, приютившую ее, сообщая немецким нацистам точные сведения о британских вооруженных силах, планах отражения агрессии, развития военной промышленности и об американской помощи в мрачные часы перед и после падения Франции.

Поздним июльским вечером 1940 года Уинстон Черчилль собрал заседание Военного кабинета Великобритании — так именовалось английское правительство в годы Второй мировой войны, и еще раз напомнил министрам угрожающие факты: военный разгром Франции, позорное бегство из Дюнкерка, угроза высадки гитлеровских войск в Англии. Когда он намеревался перейти к вопросу о необходимости американской помощи, в комнату вошел его личный секретарь. Неслышно пройдя по толстому ковру, он наклонился к уху премьер-министра. Тот выслушал его, кивнул головой и произнес:

— Прошу извинить меня, господа, но я должен прервать заседание на некоторое время. Мы никогда этого не делали, но сейчас я вынужден так поступить, — встал и набычившись направился в свой личный кабинет, где его ожидал начальник военной разведки.

— Службой контрразведки МИ-5 выявлен нацистский