– Тебе стало легче? – спросил Смерть.

– Вряд ли, – призналась Блинд. – Я продолжаю бояться парней, а ещё забыла про чувство безопасности.

Смерть безэмоционально промолчал. Он много думал о случившимся, и просто «забить», как привык делать обычно, не получалось. А поддерживать он вовсе не умел и, вероятно, даже не подозревал, что Блинд хватило бы простого «Я всегда рядом». Но он действительно был всегда рядом. Почти всегда. Блинд это знала, и поэтому никогда не обижалась.

– Я собираюсь поменять имя и переехать в Рай, – неожиданно выпалила Блинд, чем вызвала недопонимание у Смерти. – А ещё перекрасить волосы.

Костлявый засмотрелся на неё так, словно она сказала что-то более удивительное, чем оно есть: как будто она сказала не: «Я собираюсь поменять имя, переехать в Рай и перекрасить волосы», а: «Я беременна от тебя тройней».

– Что ж, – оклемавшись от необоснованного шока, с улыбкой высказал Смерть, – я рад, что моя «младшая сестра» решила двигаться дальше.

Блинд не поняла двух вещей: «младшая» (а она была старше на несколько сотен лет) и «сестра»?

– А мы с Голодом собираемся свалить в одно уютное местечко на несколько лет, чтоб нас не настигли некоторые проблемы, – рассказал Смерть. – От принудительной кафедры хотим убежать…

– Ну, я не горжусь, что мой «младший брат» бежит от своих проблем, но рада, что он способен на более умные решения, чем высмеивать демона-насильника, – усмехнулась Блинд.

Смерть засмеялся, Блинд – вместе с ним. С момента этой прогулки в парке они не виделись долгие годы, а встретятся вновь через долгие столетия, когда Смерть станет лучшим Всадником во Вселенной (которым сам себя и провозгласит), а Блинд – Жизнью…

––

Новая эра наступила ещё три года назад. Люди привыкли назвать эти понятия «наша эра» и «до нашей эры», что никогда не нравилась жителям Верхних Миров. «Да что эти человечки о себе думают, что придумали, якобы эра принадлежит им?!» – возмущались всегда боги. На самом деле, дело не в самовлюблённости людей, но возмущённых богов это совсем не волновало.

Смерть и Голод, с тупыми причёсками и в пляжных нарядах, в круглых очках и сигаретами во ртах, сидели на краю скалы, виляя ногами вперёд-назад. Они, попивая газированный напиток, смотрели на гору напротив, с которой красиво спадала лавовая гуща. Гуща плеском сваливалась в озеро, кипятя его.

Адские Стоки (так называлась эта зона отдыха) были оборудованы для туристов: демоны вокруг пытаются втюхать своё барахло и прохлаждающие напитки за двойную плату; разноцветных лежаков вокруг настолько много, что о них начинаешь запинаться, невольно потеряв бдительность, как случилось на днях со Смертью; бесы гадали по ладони отдыхающим. Плоти на теле у Смерти не было, соответственно, как и каких-либо значимых линий. У демонов на руках в основном вырисовывались либо рога (что показывало его силу и авторитет), либо пентаграмма (что говорило о его возможности путешествия по мирам). Бес гадал Смерти по веснушкам вокруг носа, и это дало колдуну сказать даже больше, чем думал парень. «Тебя ждёт позитивное будущее, Жнецов Смерть, – говорил колдун с оранжевым лицом. – Но помни: на твоём счету будет много крови. Пускай, и не из твоего мира. Тебе предстоит нанести много боли и страданий! И от этого будешь страдать ещё и ты!»

– Бред, – сказал Голод, дослушав рассказ Смерти о словах колдуна. – Ты и гончей не обидишь, чего бы тебе проливать кровь?

Голод колдунам не верил. Как и любым их сказкам, вроде значения линий на руках. У него, вот, на бледных ладонях пентаграммы – ну, и где его возможность путешествий?!

– Он говорил загадками. Да и сказал, что я пролью кровь не из своего мира, – ответил Смерть, приподняв солнечные очки с глаз и глотнув газировки из стеклянной бутылки. Он тут же сморщился, почувствовав, как от стекающей по его костям газировки всё палочное тело становится липким.

– А из чьего тогда? Чистилища? Вальгаллы, может? – усмехнулся Голод.

– Чистилища… Пролитие крови, но не из своего мира… То есть, мне придётся убивать, но безжалостно?

– Не, Смерть, забей, – махнул рукой Голод. – Как я и говорил, колдуны – шарлатаны. Единственный, кого ты можешь прихлопнуть, так это какого-нибудь человека.

– Человека, значит… Мать твою, Голод, ты гений! Министерство Апокалипсиса!

– А оно тут причём?

– Они же изничтожают людей! Ну, на Земле бедствия всякие творят, из-за которых они и подыхают! Логично же!

– И что ты предлагаешь? – Голод глотнул ещё немного напитка. – Я думал, после стажировки мы в эту дыру не вернёмся.

– Ещё как вернёмся! Тем более, стажировка позади, и с коллективом мы знакомы! Да мы там, считай, уже свои!

Голод вздохнул. Задумка была странной, но далеко не глупой. Парням бы не помешала работа, да и АдКаф (Адская Кафедра) активно за ними «охотится» последние несколько лет, но им всегда удавалось убегать. Так они и попали на Адские Стоки, решив пересидеть тут, на курорте. Деньги уже заканчивались. Смерть и Голод вовремя всё потратили. Грядёт кризис, валюту полностью поменяют во всех мирах, за исключением Рая.

– А нас точно не повяжут, когда мы объявимся?

– Не думаю, – сказал Смерть, встав с горячей скалы и размяв кости. – У них в списках куча таких же умников, линяющих от кафедры. Не будут же они нас вечно мониторить.

– Мы там хотя бы не задержимся? – спросил Голод, искренне надеясь на продолжение беззаботной жизни. – Ну, так, отработаем несколько лет, чтоб право на пенсию получить, и всё?

– Знаешь, а может, это моё призвание?

– Чё? – Голод с удивлением посмотрел на друга. – И это я слышу от того, кто говорил, что хочет