Можно было попытаться просто заэкранировать радиомаяк алюминиевой фольгой, но Тинг сомневался в эффективности этого метода. Для полной надежности нужно вообще завернуться в фольгу с ног до головы, превратиться в алюминиевый кокон, что, конечно же, невозможно. А так хоть какая-то надежда есть…

Когда Тинг закончил возиться с экранированием шапкой, уже начало темнеть. Наскоро перекусив рыбными консервами, купленными на рынке, он разулся, предварительно отсоединив проводки, и забрался на печку, служившую ему постелью. Но шапки Тинг не снял. Проводки он подключил к капитальному заземлению — длинному железному штырю снаружи дома, который Тинг забил в землю найденной кувалдой.

Наверное, все это было глупо, и Тинг в глубине души понимал, что его ухищрения могут оказаться напрасными. Но он ничего не мог поделать с живчиком страха, засевшим у него внутри и постоянно бередившим душу. Будь у него такая возможность, он спрятался бы и в подземном бункере до той поры, пока не разберется с вживленным в череп радиомаяком.

Уснул Тинг с мыслью о завтрашнем дне. У него было много работы.

Дом, который присмотрел Тинг, стоял на самом краю села, притом не на центральной улице, а в конце переулка. Сразу за домом начинался лес. Переулок со временем сильно зарос чертополохом и кустарником и превратился в просеку, поэтому только по остаткам заборов можно было понять ее былое предназначение.

В принципе, переулок в таком виде вполне устраивал Тинга, потому что его дом был не виден с центральной улицы, которая имела вполне приличный вид, хотя асфальт местами выкрошился, покрылся трещинами и мелкими рытвинами. К тому же, Тинг не ждал гостей на машине. Мало того, ему даже не хотелось думать о том, что когда-нибудь гости могут здесь появиться. Тем более — непрошеные.

Тинга подкупила крыша дома. Она была сделана из оцинковки, поэтому не протекала. Что касается подворья, то тут нужно было здорово потрудиться, чтобы привести все в божеский вид. Для этого Тинг и купил топор. Другой сельскохозяйственный инвентарь — лопату, тяпки и грабли — он нашел в сарайчике.

Нужно отдать должное бывшим хозяевам. Это были очень рачительные люди. Все железки находились в отличном состоянии; они были смазаны солидолом и завернуты в тряпки. Наверное, хозяева намеревались вернуться сюда после аврала, связанного с выселением людей из чернобыльской зоны. Увы, тогда они еще не знали, как долго длится период полного распада радиоактивных элементов…

Уснул Тинг как убитый. И до самого утра ему снился лишь один бесконечный сон — седая женщина с пакетом, которая монотонно и неустанно повторяла: «Все у вас будет хорошо, все у вас будет хорошо, все у вас будет…»

Кот уже добрых полчаса сидел на дереве и наблюдал за сельским подворьем. Из осторожности он не стал сразу, без разведки, лезть в загородку, где копошились куры. Кот какое-то время ходил вокруг да около скотного двора, принюхиваясь и приглядываясь, — составлял план пиратского набега. А когда в его воображении, которое у зверей является сплавом охотничьего инстинкта и опыта, вырисовалась вся картина предстоящих действий, он еще и забрался на раскидистую старую грушу, чтобы с верхней точки окончательно убедиться, что все его расчеты верны.

Главная проблема Кота состояла в том, что не все было так просто, как могло показаться ему с первого взгляда. Спрыгнуть с ветки во двор было легко, но вот обратный путь даже для Кота был весьма опасен и труднопреодолим.

Хитрый дед, хозяин кур, постарался максимально обезопасить своих хохлаток от лесного зверья. Он огородил их не только высоким плетнем, но еще и посадил по периметру скотного двора колючий кустарник, который разросся и стал почти непроходимой стеной на пути лесных любителей поживиться сладкой курятиной. Дед подстригал свою зеленую изгородь таким образом, что она густо щетинилась лишь одними колючками длиною в пять-семь сантиметров. Преодолеть эту преграду и не пораниться было трудно.

Впрочем, кроме кур, в загородке находились еще и гуси. Но Кот понимал, что с гусем он точно не убежит, а значит, какой смысл охотиться впустую, поэтому не обращал на важно разгуливающих серых птиц никакого внимания. Тем более, что ему уже был известен склочный гусиный характер и их способность чувствовать опасность. Вот и сейчас гуси сбились в кружок и о чем-то обеспокоено переговаривались; правда, пока не очень громко.

Их беспокойство разделял и сам Кот. Он несколько раз прищелкнул зубами и превратился в один обнаженный нерв. Если до этого момента Кот все же пребывал в несколько благодушном настроении, благо был не очень голоден, то теперь он в мгновение ока стал тем, кем был на самом деле — хищным и коварным зверем, беспощадным охотником.

Кот учуял, что не он один нацелился на обитателей скотного двора. Кто-то еще из лесных охотников находился поблизости. Кот пока не видел соперника, но внезапно затрепетавшие листочки на кусте бузины подсказали ему, что тот тоже готовится к штурму бастиона пернатых. Но как он это сделает? И кто бы это мог быть?

Любопытство пересилило осторожность. Пройдя по горизонтальной ветке почти до самого ее конца, Кот махнул на добрых два метра по горизонтали и очутился на соседнем дереве. Там он поднялся повыше и наконец увидел нарушителя спокойствия.

Это был уже знакомый Коту рыжий лис. Красивый крупный зверь в расцвете сил. За те полгода, что они не встречались, лис заматерел и стал для немногочисленных жителей села настоящей напастью. От него не было никакого спасу. Лис умудрялся воровать гусей и кур даже средь бела дня. Что, собственно говоря, он сейчас и намеревался сделать.

Лис рыл подкоп. Скотный двор старика был единственной крепостью, которую лис до сих пор не мог взять. Это задевало его самолюбие, потому что с некоторых пор лис стал считать себя непревзойденным охотником, которому нет равных во всем лесу.

И наконец лис придумал, как добраться до вожделенной добычи. Рыть норы он умел не хуже какого-нибудь крота, поэтому взялся за это предприятие с присущей ему энергией. Он не мог, как Кот, преодолеть колючую преграду, используя деревья сада, примыкающего к скотному двору, поэтому его фантазия была приземленной, но действенной.

Кот, сильно заинтересовавшийся происходящим, удобно устроился в развилке дерева и наблюдал за лисом. Он уже забыл, что сам хотел поохотиться на домашних птиц, и теперь наслаждался необычным зрелищем, предвкушая развитие сценария. В данный момент Кот напоминал тех людей, которые падки на созерцание различных катастрофических событий, будь-то пожар, железнодорожная катастрофа или взрыв газа в доме.

Их хлебом не корми, а дай поглазеть на чужое горе. От этого они получают огромное удовольствие, потому что появляется причина чесать языком с утра до вечера в компании таких же болтунов и пустобрехов, как и сами.

Впрочем, для Кота лисьи хитрости все же больше напоминали театральное зрелище. Его лесная жизнь не была насыщена многообразием запоминающихся событий, поэтому все новое и необычное вызывало в нем неподдельный интерес. К тому же нужно сделать скидку на молодость — Коту ведь было чуть больше года.