26 января 1944 года подала свой голос и французская миссия, разославшая правительствам СССР, США и Англии меморандум об экономическом разоружении Германии. Французы вспомнили роковую ошибку западных держав и США, развивавших с конца 20-х годов торговлю с Германией, продававших ей даже стратегические материалы через третьи страны и тем самым помогавших фашистам создать ударные силы, позволившие Гитлеру покорить Европу. И разгромить Францию в том числе. Оскорбленные французы в своем меморандуме давали анализ этих роковых ошибок в экономической политике по отношению к Германии между мировыми войнами и указывали на опасность их повторения. Однако этот документ не был принят во внимание представителями трех держав в ЕКК (АВП РФ, ф. 029, оп. 12, п. 67, д. 2, л. 1—31).

Советский проект документа об условиях капитуляции Германии разрабатывался в Комиссии по перемирию, которую возглавлял К. Е. Ворошилов. Тогда, в 1943 году, Сталин еще не отвергал возможности перемирия с Германией во имя сохранения жизней сотен тысяч советских солдат. Но при условии, что незамедлительно союзниками будет открыт второй фронт, который нанесет сокрушительные удары в тыл гитлеровцам и поставит Германию в критическое положение, что заставит немцев запросить мира. Однако второй фронт не открывался до середины 1944 года. И тогда Сталин, введя войска в Германию, отказался от возможности перемирия с фашистами, которых можно было теперь добить. К началу 1944 года такой документ был создан советской Комиссией. Он содержал 158 статей плюс отдельный протокол и два приложения.

В ЕКК наша Комиссия представила проект кратких, в основном военных условий капитуляции Германии. Этот проект был утвержден Сталиным и 13 февраля 1944 года направлен в Лондон. Советская сторона составила условия более конкретно: например, требовала создания вокруг Берлина 10—15-километровой зоны для оккупации тремя державами Австрии. С 18 февраля по июль 1944 года ЕКК обсуждала условия капитуляции фашистов. И тут в середине апреля Черчилль попытался вильнуть в сторону от общих соглашений: он обратился к Рузвельту с предложением смягчить условия капитуляции. Об этом представитель США Д. Байнаит сообщил советскому послу Ф. Т. Гусеву в беседе 18 апреля 1944 года.

Сейчас, после изучения редких архивных материалов и воспоминаний лиц из окружения Черчилля, можно сделать вывод, что британский премьер мягкими условиями капитуляции хотел сохранить Германию в виде своеобразного буфера между союзниками и СССР, ввести более мягкий режим оккупации, что позволило бы британцам в удобный момент быстро собрать на своей стороне разоруженные части вермахта. Одновременно смягченный контроль на оккупированных территориях оставлял лазейки для подпольных действий оставшихся фашистов, для расширения их связи с англо-американскими спецслужбами. (Вспомним, что даже при довольно строгих условиях капитуляции и контроля союзники позволили полковнику, а затем генералу Гелену сразу после войны создать в западной оккупированной зоне солидную разведшколу и спецслужбу, готовившую агентов против СССР). Рузвельт отверг предложение Черчилля, считая, что «принцип безоговорочной капитуляции должен быть полностью применен в отношении Германии».

Наконец, 25 июля 1944 года после продолжительных обсуждений, споров и соглашений члены ЕКК подписали текст документа «Безоговорочной капитуляции Германии», который содержал 14 статей. Советские войска еще вели кровопролитные бои, не вышли полностью на государственную границу. Документ вступил полностью в силу, когда его утвердили правительства государств, чьи представители входили в Европейскую консультативную комиссию. В Москве принципы «Безоговорочной капитуляции Германии» утвердили 21 августа 1944 года, в Лондоне — 21 сентября, а раньше всех под документом расписался в Вашингтоне Рузвельт — 9 августа.

Интересен один из фактов истории расчленения Германии. Первыми тут забеспокоились, естественно, англичане — как бы Союз не получил больше территории, чем они, как бы Британия не осталась обделенной. Этот эпизод выглядит сейчас несколько трагикомедийно: англичане беспокоятся о дележе шкуры злобного медведя, с которым один на один дерется вспотевший и подуставший русский Иван.

Еще 23 января 1944 года поверенный в делах Великобритании в Москве Д. Бальфур направил в Народный комиссариат иностранных дел (НКИД) ноту (!), в которой по поручению своего правительства напоминал о том, что ЕКК должна в соответствии с решением Тегеранской конференции заняться изучением порядка расчленения Германии. В ноте отмечалось не без проявления деловой корыстной озабоченности: «Так как этот вопрос является одним из чрезвычайно сложных и весьма важных вопросов для планирования послевоенного периода, то мое правительство весьма заинтересовано, чтобы он был подвергнут как можно скорее обсуждению Европейской консультативной комиссией. Господин Иден предлагает поэтому организовать работу так, чтобы этот вопрос был включен в повестку дня заседания ЕКК 26 января, когда будет предложено, чтобы комиссия создала специальный комитет для изучения затронутых проблем» (АВП РФ, ф. 06, оп. 6, п. 35, д. 330, л. 1). По смыслу цитаты можно заключить, что англичане изначально стремились инициативу в вопросе территориального дележа Германии взять в свои руки.

Но в данном случае как никогда играл роль военно-политический авторитет государства — члена антигитлеровской коалиции.

Авторитет, а не только инициатива. И этим высоким и непререкаемым авторитетом обладал среди трех стран только СССР. Страстное желание англичан начать обсуждение дележа Германии было удовлетворено, и Стрэнг в ЕКК тут же внес на рассмотрение «Проект положения о комитете» по расчленению Германии. Стрэнг явно торопил присутствовавших, поскольку известно, что представитель США Вайнант заявил, что «этот вопрос является слишком важным для поспешного выражения мнения и что он предпочитает обсудить его на другом заседании».

Советская сторона во главе со Сталиным тоже не торопилась, все тщательно взвешивала и размышляла — не только над будущей судьбой германского народа, зараженного бациллой фашизма, но и над политическими маневрами в ЕКК Британии и США. Тут Сталин и его советники по этому вопросу действовали по старинному русскому принципу «семь раз отмерь…». Потому 18 февраля 1944 года на третьем заседании ЕКК, где опять рассматривался проект о комитете по расчленению Германии, советский представитель заявил, что «он еще не имеет достаточных материалов и экспертов в своем распоряжении. Поэтому он не в состоянии высказать свое мнение о предложенном положении» (АВП РФ, п. 70, д. 838, л. 27).

Тогда Стрэнг попытался было предложить обсуждать накопленные по проблеме материалы «без учреждения формального комитета, а может быть, путем устройства заседания между членами делегаций Соединенного Королевства, Соединенных Штатов в присутствии члена секретариата, а если возможно, представителя советской делегации». По сути, это было завуалированное навязывание своего мнения по оргвопросам и ходу обсуждения дележа Германии. На что советский представитель хладнокровно ответил «нет» следующим образом: он «еще не готов к тому, чтобы поручить члену своей делегации присоединиться к работе…». Этим он дипломатично дал понять, что Британия и США имеют полную свободу обсуждать вопрос расчленения Германии самостоятельно (в предварительном состоянии, так сказать), но все равно без СССР проблема окончательно сформулирована не будет, не будет решена. При всем критическом отношении к сталинской внешней политике можно признать в данной ситуации правоту советской стороны. Больше данная проблема на заседаниях ЕКК в 1944 году не поднималась…