Члены ЕКК начали ломать копья и при обсуждении вопроса «О зонах оккупации Германии и управлении «Большим Берлином». Британия и США предложили такие планы, согласно которым хотели держать под взаимным контролем советские оккупационные силы, а не только сами германские зоны. В таком случае СССР не мог бы без ведома союзников и незаметно для них в случае обострения военно-политической ситуации на оккупированных территориях ввести в них свои дополнительные спецвойска — для безопасности интересов СССР в Европе. Меморандум Англии от 15 января 1944 года предлагал: «…в каждой зоне оккупации должны быть воинские контингенты двух других держав и заинтересованных малых государств». Этот «коктейль» из контингентов разных стран был на руку британским политикам, спецслужбам и Генштабу. Американцы предлагали несколько иной вариант. Германия, не считая района Берлина и Австрии, делится на три зоны оккупации: восточная зона, без Берлина, оккупируется силами СССР; северная и южная — силами США и Соединенного Королевства; район Берлина оккупируется совместно тремя странами; для осуществления единообразия в политике оккупации назначаются офицеры связи; командующие в своих зонах отвечают за поддержание правопорядка; оккупации подлежит территория Германии в границах на 1 января 1938 года (АВП РФ, д. 830, л. 138–139).

Советская же сторона была не согласна с предложенными вариантами, поскольку усматривала в них ущемление своих политических и стратегических интересов. Делегация СССР настаивала на том, чтобы каждая из зон занималась войсками лишь одной державы-победительницы. Кроме того, она возражала против предложенной англичанами оккупации Восточной Пруссии польскими войсками или смешанными войсками союзников (АВП РФ п. 70, д. 836, л. 22).

Тут можно понять возмущение Кремля даже при отрицании многих положений его внешней и внутренней политики! Какое отношение союзники или поляки имели к Восточной Пруссии, где они не пролили ни капли крови и которая была полностью завоевана ценой жертв советских воинов! Достаточно вспомнить кровавую мясорубку при взятии Кёнигсберга — и больше доводов, на наш взгляд, не требуется!

А между тем американцы и англичане, претендуя на ввод своих войск в Восточную Пруссию, тем самым планировали на годы расположиться вместе со своими спецслужбами вблизи России — прямо на границе с нею. С другой стороны, эти претензии союзников звучали по меньшей мере глупо, несуразно, как бы в расчете на наивность советского правительства. Не там англо-американцы искали простаков. И когда Сталин старался держать союзные войска подальше от советской территории, он тем самым ограждал от возможной опасности (а она настала в годы «холодной воды», когда западные провокации в Восточном Берлине были довольно частым явлением. — Авт.) мирное население России, занявшееся мирным строительством и устройством своей жизни. Так что в данном случае Сталин защищал не только интересы своего коммунистического тоталитарного государства, но и интересы простых тружеников СССР.

В итоге обсуждения ЕКК утвердила 12 сентября 1944 года «Протокол соглашения между правительствами СССР, США и Соединенного Королевства о зонах оккупации Германии и об управлении «Большим Берлином» и приняла решение передать его на утверждение трех правительств. Однако этот документ не разрешил споры о границах зон между союзниками и СССР. Лишь 14 ноября 1944 года спорные вопросы были урегулированы, и в документ внесены соответствующие поправки. Англия утвердила окончательный вариант раздела Германии 5 декабря 1944 года, США — 2 февраля 1945 года, СССР — 6 февраля 1945 года.

Но, как свидетельствуют архивные материалы отношений между СССР и его бывшими союзниками в последующие годы, правительственные документы США и Великобритании, союзники остались недовольны дележом Европы — они надеялись дипломатическим путем заставить СССР, его войска покинуть полностью Германию, а возможно и все остальные страны Восточной Европы. Но Сталин добился своего — ряд стран, пограничных с СССР, стали социалистическими. Сталин навязал этим народам коммунистическую внутреннюю и внешнюю политику, сделал на десятилетия подконтрольными правительства Румынии, Болгарии, Чехословакии, Венгрии, Польши, ГДР. После крушения фашистской Германии СССР обрел новые сферы влияния, где утвердился на долгие годы — до конца горбачевской перестройки.

Что касается Великобритании и США, то они и между собой достаточно поинтриговали и поспорили насчет послевоенных судеб Германии и Европы и границ своих оккупационных зон. Однако к теме нашей книги этот довольно пространный вопрос не имеет отношения. Главное для нас в том, что при всех своих взаимных противоречиях после войны Англия и США объединились против СССР в авантюрной, провокационной «холодной войне». Тут они выступили в значительной мере «крушителями», подрывавшими идеологические устои СССР и социалистического блока, о чем впоследствии будет рассказано подробнее. А в развитии рассматриваемой сейчас проблемы гораздо интереснее непосвященному читателю будет узнать о тайных замыслах в отношении судьбы Германии, о внутриправительственных сомнениях сподвижников Сталина. Эти факты стали известны лишь после развала СССР.

Однако есть еще и документы, которые десятилетиями не предавались огласке, и они свидетельствуют о том, что при определенном стечении обстоятельств будущее Германии могло быть иным — и отнюдь не в пользу немецкой нации. Вариант, о котором мы поговорим, был бы намного более унизительным для немцев, чем тот, который получил свое официальное воплощение после Потсдамской конференции.

Усматривая даже в будущей поверженной Германии затаившегося потенциального врага, которого могут использовать коварные англичане, осмотрительные советские просталинские политики из Наркомата иностранных дел уже с начала 1944 года стали разрабатывать варианты «военно-политического обезвреживания Германии на многие десятилетия». 11 января 1944 года заместитель наркома И. М. Майский направил Молотову составленную лично им записку о будущем устройстве мира и послевоенного урегулирования.

О разделе о Германии Майский писал, что следует стремиться к возможно более полному «обезвреживанию» Германии на срок 30–50 лет. Для этого замнаркома предлагал: оккупировать не менее чем на 10 лет стратегически важные пункты; раздробить Германию на ряд более или менее независимых государственных образований; осуществить военное, индустриальное и идеологическое разоружение немцев; взыскать с Германии репарации и, в частности, репарации трудом; сурово наказать преступников войны (АВП РФ, ф. 06, оп. 6, п. 17, д. 145, л. 5–8).

Что же подразумевается под «репарацией трудом»? Конкретно в документе об этом не говорится, но можно предположить, что эти репарации являли бы собой часть производственной продукции в послевоенной Германии, а возможно, и значительную часть заработка немецких трудящихся, переведенную в советские рубли. Крайний вариант трактовки «репарации трудом» — вывоз части трудоспособного населения Германии в Советский Союз для восстановления разрушенного войной хозяйства. Чем бы этот вывоз был чреват для немцев, не знакомых с гулаговской системой, — можно только вообразить.

В марте 1944 года Комиссия по подготовке мирных договоров и послевоенного устройства при НКИД во главе с М. М. Литвиновым представила Сталину обширную записку «Обращение с Германией». В главе «О государственном переустройстве Германии» значилось, что «действительное, эффективное препятствие возрождению германского военного потенциала может быть создано только расчленением Германии, т. е, разделением ее на отдельные, совершенно независимые государства». Можно представить себе ужас немецких патриотов, психологически и идеологически воспринимавших свое существование только в единой Германии, если бы предложения Майского и Литвинова действительно реализовались и, к примеру, Саксония с Баварией стали бы отдельными (!) государствами со всеми соответствующими институтами управления и охраны границ?! По сути, это было бы для немцев возвращением в XVIII век, когда страна была раздроблена на несколько княжеств, графств, среди которых силой выделялось только Прусское королевство.