Территориальные претензии СССР на Дальнем Востоке поддерживались и союзниками. В связи с этим нам представляется важным соглашение, подписанное в Ялте 11 февраля 1945 года главами СССР США и Великобритании. Вот полный текст этого документа, на основании которого после разгрома Японии Сталин проводил свою политику в Азии и особенно в Китае.

«Руководители Трех Великих Держав — Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании — согласились в том, что через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе Советский Союз вступит в войну против Японии на стороне Союзников при условии: сохранения статус-кво Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики); восстановления принадлежащих России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 году, а именно:

а) возвращение Советскому Союзу южной части о. Сахалина и всех прилегающих к ней островов;

б) интернационализация торгового порта Дайрена с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза в этом порту и восстановления аренды на Порт-Артур как на военно-морскую базу СССР;

в) совместной эксплуатации Китайско-Восточной железной дороги и Южно-Маньчжурской железной дороги, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного Советско-Китайского общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза, при этом имеется в виду, что Китай сохраняет в Маньчжурии полный суверенитет.

3. Передачи Советскому Союзу Курильских островов.

Предполагается, что соглашение относительно Внешней Монголии и вышеупомянутых портов и железных дорог потребует соглашения генералиссимуса Чан Кайши. По совету Маршала И. В. Сталина Президент примет меры к тому, чтобы было получено такое соглашение.

Главы правительств Трех Великих Держав согласились в том, что эти претензии Советского Союза должны быть безусловно удовлетворены после победы над Японией. Со своей стороны Советский Союз выражает готовность заключить с Национальным Китайским Правительством пакт о дружбе и союзе между СССР и Китаем для оказания ему помощи своими вооруженными силами в целях освобождения Китая от японского ига.

И. Сталин Ф. Рузвельт Уинстон С. Черчилль.

11 февраля 1945 года».

(Крымская конференция, с. 254–255.)

Таким образом, за свою вооруженную помощь Америке СССР получил международное право вторгнуться в Китай для поддержки правительства Мао Цзэдуна. Консервативные антисоветские круги в Вашингтоне и Лондоне были крайне недовольны этим решением глав своих правительств, так как стало ясно, что СССР получит огромные возможности при формировании послевоенного устройства ряда государств Азии — Китая и Кореи. Генерал Макартур писал вскоре после Крымской (Ялтинской) конференции: «Меня сейчас больше беспокоит вероятность вступления России в войну против Японии и Маньчжурии, а это значит, что наше внимание должна занимать судьба северных и приморских районов Китая». Против советского влияния в Китае был, в сущности, и Рузвельт, потому планами США предусматривалось «не позволять советским войскам войти в боевой контакт с Народно-освободительной армией Китая, помешать объединению сил коммунистов Китая с Красной Армией в Северо-Восточном и Северном Китае».

Однако этим планам не было дано осуществиться, поскольку Сталин вводил потом войска в Китай и Корею на основаниях, оговоренных в приведенном выше соглашении, подписанном руководителями трех держав на Крымской конференции. Помешать же силой СССР в этой акции американцы не могли, так как в те годы они не имели достаточно технических возможностей для ведения войн на дальних расстояниях. А СССР был хозяином положения на территории Дальнего Востока. Только при его помощи американцы могли заставить капитулировать 7-миллионную японскую армию, у которой только в сухопутных войсках — на островах, в Корее и Китае — насчитывалось 6 миллионов солдат, 10 тысяч самолетов и около 500 боевых кораблей. У Англии и США на Тихоокеанском театре военных действий было всего 1,8 миллиона военнослужащих и 5 тысяч самолетов. Так что участие огромной Советской Армии в кампании против Японии было крайне необходимо союзникам. Потому тут политические соображения ближайшего будущего для них отступали на второй план.

Не дремали с 1941 года и японцы: ведя войну с Америкой, они не упускали из виду и СССР. Генеральный штаб имперской армии на основании своих разведданных точно знал в 1941 году, что на советском Дальнем Востоке имеется 60 тяжелых бомбардировщиков, 80 бомбардировщиков дальнего действия, 330 легких бомбардировщиков, 450 истребителей, 60 штурмовиков и 200 самолетов морской авиации. И, тем не менее, имея огромный перевес в авиации (10 тысяч самолетов против 1180 советских), японцы все годы войны СССР с Германией так и не отважились на массовые бомбардировки городов и военных объектов советского Дальнего Востока. Японские стратеги все же отдавали себе отчет, что одним махом уничтожить все советские самолеты на рассредоточенных аэродромах не смогут, и тогда советская оставшаяся авиация немедленно нанесет ответный удар по самому Токио, что стратегически было вполне выполнимо для наших опытных летчиков.

По этому поводу в докладе начальника отдела императорской ставки по проблемам обороны метрополии от 26 июня 1941 года писалось: «В случае войны с СССР в результате нескольких бомбовых ударов в ночное время десятью, а в дневное — двадцатью-тридцатью самолетами Токио может быть превращен в пепелище» (Кантогун (Квантунская армия), ч. 2, Токио, 1974, с. 66). Оказывается, для разрушения Токио Советам требовалось лишь 30 самолетов. И наверняка эти 30 бомбардировщиков долетели бы до цели и преодолели зоны японских ПВО, если бы на бомбежку Токио вылетели 60–70 наших самолетов. При всех потерях в авиации Советы все равно стерли бы Токио с лица земли. Да и не только японскую столицу, но и ряд других жизненно важных городов на островах.

Одновременно японцы извлекли свою захватническую выгоду от невозможности СССР воевать на два фронта: они громили Китайскую народную армию и захватывали новые территории. Успешно вела Япония агрессию и на Филиппинском, Индонезийском архипелаге. О возможной войне с СССР в японском Генштабе происходили ожесточенные споры между двумя группировками военных. Одна группировка считала самым выгодным разгромить американский тихоокеанский флот и оккупировать как можно больше островов. Другая — это было командование Квантунской армии — требовала немедленного нападения на СССР. Квантунские командующие требовали от императора и правительства права фактически самостоятельно вести войну против СССР — настолько они были уверены в успехе. Их даже не останавливали победы Союза над Германией в 1944 году и реальная возможность СССР перебросить затем огромные силы на Дальний Восток.

В конце лета 1941 года, когда нападение на СССР было перенесено на весну 1942 года, командующий Квантунской армией Е. Умэдзу передал в Токио, в Генштаб: «Благоприятный момент обязательно наступит. Именно сейчас представился редчайший случай, который бывает раз в тысячу лет, для осуществления политики государства в отношении Советского Союза. Необходимо ухватиться за это… Если будет приказ начать боевые действия, хотелось бы, чтобы руководство операциями было предоставлено Квантунской армии… Еще раз повторяю: главное — не упустить момент для осуществления политики государства».