Я растерянно смотрела на отца. То есть снова нагоняя не будет? Обычный выговор и все?  В чем дело?

Судя по виду Эли, она думала тоже самое. Мы переглянулись.

— Что вы застыли?  — Нахмурился отец.  — Ждете пока я выйду из себя?

Нет. Не ждем.

— Груаров только не забудь оставить, — добавил он.

Все-таки наказание будет.

— Но они не виноваты, — попыталась вступиться я.

— Они должен были следовать моему приказу, вместо этого начали подчиняться тебе.   — Холодно отозвался отец.  — И раз стражи не способны сторожить тебя, то я не нуждаюсь в их услугах.

Груары опустили рыжие головы и, нехотя, направились к ректору.

— Тем более в таком виде!  — Поморщился он.  — Позор всем груарам! Как вы могли до такого опуститься?! Позволить сделать из себя чучело фамильяров! Вы темные высшие создания!

Стражи совсем поникли.

— Папа… Оставь их… Они не виноваты!  — Взмолилась я.

— Если желаешь им добра, то, не держи, — взгляд отца стал суровым.

Эля коснулась моей руки.

— Идем, Фея, — сказал шепотом.  — Пока ректор не осерчал. Не выводи его.

— Элеонора, вы совершенно правы, — поддержал её вампир.  — Фея, послушай подругу. Ступай.

Я с тоской посмотрела на груаров.

«Простите!»  — шепнула одними губами.  Один повернулся и, на все еще лисьей морде, появилась ухмылка. Груар подмигнул мне, словно приободряя, обратился в дымку, и та пропала под полами отцовского плаща.

А Эля схватила меня за руку и потянула из кабинета.

— Странно что он совсем не ругал нас?  — В задумчивости выдала Эля, когда мы уже шли к своей комнате. В институте было тихо. Студенты давно спали и видели десятые сны. До утра оставалось не так уж и много. Сумрак предстоящего рассвета скользил по лестницам и коридорам, растягивая тени колонн и черня двери кабинетов. Наши голоса тихим эхом отзывались в тишине, проносясь мимо молчаливых ликов картин, и исчезая в полумраке коридора.

— Мне кажется он смирился с тем, что ты не такая как все, — добавила подруга.

Я покачала головой. Как бы не так. Я слишком хорошо знала отца.  Приверженец старых устоев, он не потерпит такие изменения в собственной дочери. Я точно знаю, отец не смирился. Он просто обдумывает как заточить мою неуемную натуру в стальные тиски канонов и правил. И он придумает как меня ограничить. Не удивлюсь, если уже завтра меня отправят к навязанному жениху. Скрепят нашу связь родовыми узами, подпишут брачный договор и на этом моя интенсивная деятельность закончится. А пока отец просто не хочет конфликтов со мной, вот и все. Но без надзора он меня точно не оставит. Просто я не знаю, чего от него ждать, но, ждать нужно.

От переживания у меня в животе заурчало. Вот так всегда. У кого-то от стресса пропадает аппетит, а у меня наоборот. Становлюсь жутко прожорливой.

— Эля, ты есть не хочешь?

Она остановилась.

— На улице ночь. Какая еда?

— Не ночь, а почти утро уже.

Подруга отмахнулась.

— Все равно в столовой никого нет. Завтра только через несколько часов будет.

— Сама приготовлю, — я оставалась настойчивой.

Эля на меня удивленно воззрилась и выдала:

— Только чтобы посмотреть на тебя у плиты, я соглашусь. Идем.

Вот только подруга не ожидала, что как раз-таки у плиты, я, с недавних пор, чувствую себя прекрасно.

Растрачивать время и свои силы я не стала. Спокойно обратилась к бытовой магии института и, та, радостно отозвалась. Огонь под плитой разжегся за один щелчок. Сковорода, пролетев мимо удивленной Эльки, умостилась прямо на огонь.

Подруга присела за раздаточный стол, и, с интересом, смотрела на меня.

А я уже выудила из подсобки бекон и яйца. Если выйду замуж, то муж точно не останется голодным у меня. Эти мысли повеселили, но я тут же одернула себя.

«Если я захочу готовить мужу. Вот Айку бы хотела. Яичницу, и даже что-то посерьезней. Омлет. Мясные бутерброды. Или канапе. И кофе, горячий, дымящийся с ароматной булочкой».

Мне так и представилось чуть помятое с утра, но довольное лицо инквизитора. Я даже заулыбалась.

— Ты всегда так радуешься, когда готовишь яичницу, или что-то вспомнила? А может кого-то?  — Подметила Эля.

Кажется я покраснела.

Отвечать не стала, точно уверенная, что подруга и так все поняла.

Застучал по доске ножик. Тонкие ломтики бекона я отправила на сковороду. Раз, два и готово. Добавила немного маслица. Лучок нарезанный помельче сам прыгнул следом. Немного обжарился и встретил мелко нарезанный сладкий перец. Деревянная лопатка все тщательно перемешала. Весело трещал огонь в печи. По кухне столовой потянулся приятный аромат. А в сковороду уже прыгнули нарезанные помидоры. Все немного потушилось, чуть-чуть подсолилось. Ножик разбил в сковороду яички. Я добавила еще немного соли, чуть душистого перца и зелень. Последняя очень полезна для крови. И потому вампиры везде стараются добавлять зеленушки. Поговаривают, что она еще и иммунитет повышает, но у вампиров он и так на уровне. За всю свою жизнь я не видела ни одного простывшего вампира.

Минута и сковорода перекочевала на стол. К ней подпрыгнули вилки. Правда батон был вчерашним, но я отрезала пару кусочков и на них тонкими ломтиками положила сыр. Посыпала его базиликом и майораном. После чего отправила хлебцы в печь.

Дивный аромат прогретых трав поплыл по кухне. А я уже вызывала хлебцы из печи. Сыр красиво растекся по нему, зелень радовала глаз.

Запивали чаем.

Эля и правда была удивлена.

— Неожиданно.  — Сказала подковыривая яичницу и закусывая бутербродом с тянущимся ароматным сыром.  — Никогда бы не подумала, что ты умеешь так готовить. Эта вкусно!

Я довольно хмыкнула.

— Еще бы! Меня учила самая лучшая хозяйка таверны. Если бы ты попробовала как она готовит! Ммм… Пальчики оближешь. Вот спасу её и обязательно попрошу приготовить жаркое. Тебя угощу.

Подруга подавилась. Откашлялась и удивленно спросила:

— То есть ты не собираешься останавливаться?

Я спокойно откусила от бутерброда.

— А разве я говорила, что собираюсь? — спросила прожёвывая.

Она пожала плечами.

— Ну знаешь ли, после всего что с нами произошло сегодня, я надеялась, ты хоть немного успокоишься.

Я поддела кусочек яишенки.

— Не успокоюсь, — заверила подругу.  — Пока не найду Халли. А потом видно будет.

Эля закатила глаза.