Хозяйка дома вывела Лео на улицу, отец и дочь остались одни.

– Ты ведь заграницу уезжаешь. Что с квартирами делать будешь?

– Подумаю, – неопределенно ответила Анита.

– Слушай, отпиши их мне обратно, тебе они там все равно не нужны.

– А тебе то зачем? Жить вроде есть где.

– Так, это, у меня теперь появилась надежда.

Сильно удивившись, Анита уточнила:

– На что?! Тебе скоро семьдесят, пьешь непрерывно, куришь как паровоз. Какая такая надежда?!

– Да, это, Надежда, жена моя Надька.

– Ах, Надька… Я и думаю, что за надежда взялась, а это ты так высокопарно жену теперь называешь, оказывается.

– Так отпишешь? – настаивал отец.

– И что ты с ними делать собрался?

Папаша, грустно вздохнув, сообщил:

– Вадику оставлю, совсем у парня ничего нет.

– Он же тебе даже неродной… – опешила Анита от необычайной щедрости родителя.

– Малец меня с четырех лет папкой кличет. Бедняга, как же он скучал после потери отца! Ну, и я приноровился его сыном звать. Иногда чужие дети ближе чувствуются, чем собственные. Мне с ним по-родственному хорошо.

Папа снова отказался от Аниты, всю жизнь дочь была ему не нужна.

– А со мной – нет? – с вызовом спросила Анита, прекрасно зная ответ.

– Ну… ты в отце уже давно не нуждаешься.

– В отце не нуждаюсь, а вот в квартирах – да. Они мои.

– Одна точно моя, – возразил папаша.

– Ты же сам предложил на меня оформить.

– Так, это, боялся пропить после смерти матери, вот для сохранности на тебя и повесил.

– Я-то, грешным делом, подумала, ты обо мне позаботился, дочери любимой подарил.

– И это тоже… – неуверенно произнес отец, вздохнул и опустил глаза.

Анита встала.

– Пора нам. Еще раз спасибо.

Она вышла в прихожую, присела на табурет, застегивая обувь. Отец сподобился вылезти из-за стола, подошел и вымолвил напоследок:

– Анита, ты смотри, это, за мужем хорошо ухаживай, ни в чем не перечь. Трудно тебя терпеть, характер совсем дурной. А он герой, что взял. Будь ему благодарна за это. Может, не бросит. Ну все, иди.

– Пока, папа.

Анита рванула на улицу. Воздуха ей! Свежий и бодрящий он позволил вдохнуть полной грудью и расправить сжавшуюся от ужаса диафрагму. Они сели в машину, помахали на прощание Наде и выехали со двора.

Анита вела автомобиль, ее трясло. Даже руки дрожали от едва сдерживаемого напряжения. Она пересказала Лео отцовское наставление. В зеркале отразилось его изумленное выражение лица.

– Понял теперь, Лео, кто у меня отец? Пропойца и дегенерат! Совсем на него положиться невозможно. А как жестоко с псом обошелся, сил моих душевных нет. Пользы ноль – застрелю, немудреная идеология.

Жених побледнел.

– Да и к детям родным такое же отношение: ни копейки не дать, последнее отобрать. Знаешь, о чем он поговорить возжелал?! Заявил: «Отпиши мне квартиры, я их Вадику подарю».

Анита заплакала. Лео ласково погладил ее по плечу.

– Всю жизнь я ощущала себя подкидышем – кукушонком в этой больной семье. В детстве думала-гадала, где мои родные любящие родители. Потом смирилась, сирота я.

– Птенчик, тебе более не нужно скитаться одинокой по свету. Отныне мой дом – твой дом.

– Спасибо, Левушка, – грустно ответила Анита.

Они немного помолчали, потом Лео тихо сказал:

– А я себя чувствовал изгнанным в лес псом, который больше не радует хозяина. У него теперь молодые щенята.

– Бедняга, как же тяжело видеть любовь родителей к другим детям, если в свою сторону никогда ее не чувствовал. Однако теперь ты не один, у тебя есть я. А у меня -ты, мой герой.

Щеки Лео зарделись от удовольствия.

***

Аниту подташнивало всю обратную дорогу. То ли от жирного угощения Надежды, то ли от мерзких речей отца. Та еще парочка, слаженно работают!

Дома отравление не прошло, поэтому Анита решилась на радикальную меру. Она закрылась в туалете, засунула два пальца в рот и вызвала рвоту. Вместе с салатами и горячим изнутри выскакивали отцовские слова: неженка, уродина, характер дурной, невелик толк с тебя, чужие дети ближе, отпиши обратно квартиры, уговорила красавца на себе жениться, мужу не перечь. По щекам катились горячие слезы.

Закончив очистительную процедуру, Анита обессиленно рухнула на диван. Лео прилег рядом и нежно обнял. Затем начал качать и гладить по головке.

– Ты – хорошая девочка, никому в обиду не дам, я о тебе позабочусь, – шептал он, – Мой дом – твой дом.

Анита ощущала себя крохотной трехлеткой, которую утешает и лелеет заботливый отец. В кои-то веки у нее появился добрый любящий папа. Вот же повезло детям Лео! А ведь они, неблагодарные, точно не ценят его любовь и воспринимают заботу как должное.

Глава 16. Светлый образ

Лео уехал со слезами грусти на глазах. Каждый день в гости приглашал.

Анита отнекивалась, типа занята в студии, отпуска ждет. Она не спешила знакомиться с родственниками Лео, прежде хотела убедиться, что жених накрепко к ней привязался. Вполне может статься, его нынешняя семья воспротивится браку и мужчине предстоит выбирать. Конечно, Анита сделает все возможное, чтобы им понравиться, но фактор риска присутствует в любом деле.

Перед родными суженного Анита намеревалась предстать в своем лучшем, годами отточенном образе.

Первый раз она начала создавать имидж, когда родители в пять лет перестали водить ее в садик, а оставляли дома одну.

Чтобы скоротать время и развлечься, Анита влезала в красивое мамино платье, вешала бусы и надевала туфли на каблуках. Она становилась перед трюмо с тремя зеркалами. Два боковых двигались по вертикальной оси, создавая обзор, что позволяло видеть отражения сбоку и сзади.

Анита любовалась собой. Разве она не красавица! Крутилась и вертелась. Сказочная принцесса!

Затем примеряла следующее платье и снова к зеркалу. Главное, успеть убрать мамину одежду и украшения на место до прихода родителей.

Недолго Анита радовалась своей прелести. Мама и раньше как-то губы поджимала, когда Анита кружилась в платьях, а потом прямо сказала: «Анни, тебе не следует на публике привлекать внимание. Пойми, тобой трудно восхищаться, а самолюбованием ты людей только отталкиваешь».

Анита окаменела. Нет, она не плакала, слезы застряли глубоко внутри, там, куда не проникает солнце, где живет теперь слабая уязвимая Анита.

После того случая она нарядилась еще раз. Подошла к зеркалу и замерла. Анита пристально всматривалась в фигуру, раньше казавшуюся милой куколкой. Кто теперь перед ней?

– Ты уродина, ничего прекрасного в тебе нет. Никто тебя не любит и не хочет с тобой общаться. Жить тебе одной до смерти! – маминым голосом серьезно сказала Анита своему