она всегда делала вид, что не смотрит в мою сторону. Я представлял, что однажды, возможно, она оценит мои лучшие качества. По правде говоря, у меня до сих пор немного заплетается язык, когда нахожусь рядом с ней. Похороны и все остальное. Подобное не способствует хорошей беседе.

– Ты все еще влюблен в нее? – Снова, возможно, сильное недоверие прозвучало в моем голосе, но он решительно покачал головой, отмахиваясь от этой мысли.

– Нет. Конечно нет. Мы уже не дети. Но король заставил меня понервничать. На какое-то время он ухватился за идею сохранить жизнь Праи и взять ее в жены – сочетать старое с новым, угождая всем. Два вида королевской власти, как он называл это. Безумная идея, но она очень нравилась ему до недавнего времени. Кажется, он пошел дальше и переключил внимание на кого-то другого. – Взгляд Пакстона замер на мне.

– Потому что он знает, что Джейсу нужна была я.

– Но ты не досталась ему.

Я поняла.

– Он хочет во всем превзойти патри.

– Вроде того.

Когда мы подъехали к гостинице, король уже вошел внутрь с детьми, и, когда мы сошли с лошадей, Бэнкс велел Пакстону проводить меня в мою комнату.

– Сегодня ты будешь ужинать с королем, – сказал Бэнкс мне. – В комнате найдешь подходящую одежду. Я пошлю за тобой своего лейтенанта. Будь готова.

За мной. Будто я багаж. Возможно, именно так Бэнкс и воспринимал меня – как багаж, от которого он хотел бы избавиться, особенно если бы король сблизился со мной. Бэнкс был собственником.

Подходящей одеждой оказалось элегантное вечернее платье, которое вызвало удивление и у Пакстона, и у меня. Мы разговаривали, пока я умывалась и переодевалась, не зная, когда у нас снова появится возможность обсудить все наедине. Мы согласились, что пока Лидия и Нэш не окажутся вне власти короля и Бэнкса, мы бессильны помешать их грандиозным замыслам. Я изложила свой план. Пакстон не согласился.

– Нет. Нет, нет, нет, – сказал он, качая головой. – Ничего не получится. Они всего лишь дети. Они запаникуют.

– Они сильнее, чем ты думаешь. Они справляются – пока ты сам справляешься.

Он прикусил губу, обдумывая услышанное. Лучшего плана у него не было, и он знал, что разумнее не реагировать на опасность, а опережать ее. Нужно что-то делать. В ближайшее время. Он вздохнул, соглашаясь, но все еще колеблясь.

– Среди моих людей только двум я доверю свою жизнь – и жизнь Лидии и Нэша. Хорошо. Завтра. – Он потер шею, пытаясь собраться с мыслями. – Ты уверена?

Я кивнула.

– Джейс помог мне выжить, Пакстон. Когда думала, что дальше жить невозможно, то слышала, как он убеждал меня продолжать. «Все получится, – говорил он. – Осталось немного». Так и сейчас. Осталось совсем чуть-чуть. Все получится. И когда они будут свободны, то мы тоже.

Из его груди вырвался слабый стон.

– Хорошо. Я помогу. А пока поработай над своей хромотой. – За этими несколькими словами я увидела, как критичная сторона Пакстона снова проявилась, выходя из укрытия, и я приветствовала ее. Мне нужен был не испуганный Пакстон, а беспринципный, тот, кто готов сбросить кузена в колодец, чтобы преподать ему урок.

Глава двадцать пятая

Джейс

Каемус ничего не говорил о генерале.

Солдаты – это одно, но генерал – нечто большее. Генерал подразумевал что-то более масштабное и организованное, чем лидер лиги, захвативший власть и раздавший своим людям немного оружия. Я уже подсчитал, сколько солдат смогут собрать Пакстон, Трюко и, возможно, Райбарт, объединив свои ресурсы. Не более двухсот человек.

Но генерал командует армией. Я прокручивал в голове эту мысль, когда не думал о людях, висящих на деревьях. Что планировал когда-то Бофорт? И кто был главным теперь, когда Бофорт больше не участвовал в этом?

Буря прекратилась, но оставленного ею снега было достаточно много, чтобы узкий перевал, которым я планировал пройти, оказался заваленным – из-за чего стал одним из тех недочетов, о которых меня предупреждала Рен. Нам пришлось оставить перевал и выбрать более долгий маршрут по южному склону, где глубина снега составляла всего несколько дюймов.

Синове выругалась и указала на круп Мийе.

– Мы пропустили там немного крови.

Я оглянулся и увидел на шерсти лошади заметные пятна, темные и покрытые коростой.

– Ого, гутра хезо, – сказал я и спрыгнул с седла. Мы смыли кровь с наших лиц, мехов и оружия – важно, чтобы нас не обвинили в смерти шести человек, если их найдут, и чтобы мы не привлекли внимание хищников в горах, например волков, которые бродят здесь зимой. Я взглянул на небо. Или голодного ракаа, который, возможно, почувствовал вкус к человеческой плоти после трюка Синове с Бахром. Я налил воды в ладонь и потер шерсть Мийе.

– Гутра хезо? – спросила Рен.

– Кази так обращалась к Мийе. Я думал… – Но не договорил. Я и не знал, что думал, кроме того, что хотел услышать Кази, даже просто произнося ее слова. Я хотел повторить и запомнить каждое слово, которое когда-либо прозвучало между нами, чтобы сохранить все в памяти.

– Ты портишь лошадь не меньше, чем Кази, – щебетала Синове. Она воспользовалась случаем, чтобы рассказать мне о том дне, когда Кейден, хранитель Венды и одно время ассасин, подарил Кази лошадь. Она уже несколько недель присматривалась к Мийе. Синове, Рен и Кази было тогда по тринадцать лет, и их допустили к обучению на рахтанов, а это означало, что каждая из них получит собственную лошадь, которую будет содержать, ухаживать за ней и тренировать.

– Все рахтанские лошади немного дикие, но Мийе отличался от остальных. Кази страшно хотела эту лошадь, но Кейден уже отказал ей. Он сказал, что Мийе – слишком упрямый конь и для Кази большой.

По словам Синове, Кази не сдавалась, и однажды она запрыгнула в загон Мийе. Он был молодым конем, злобным и яростным, но именно это Кази в нем и нравилось. Он набросился на нее, пытаясь отпугнуть, а она набросилась на него. Это было зрелищное противостояние, Кейден кричал, чтобы она убиралась оттуда, но потом она подозвала коня и протянула к нему руку.

– Этот безумный зверь подошел к ней, коснулся ее ладони, а остальное тебе известно, – сказала Рен. – Хранитель не смог отказать Кази, и в тот же день конь стал ее.

– Она подкупила Мийе, – сказал я.

Девушки повернули головы в мою сторону.

– Что? – сказали они одновременно.

– Почти две недели она тайком таскала ему сушеные ягоды из кухонной кладовой. Вот почему он подошел к ней. Он ждал угощения. – Кази рассказала мне эту историю, смеясь над потрясенным лицом хранителя.

– Будь я проклята, – сказала