– Подарок короля. Не уверен, что мне нравится, но не хотеть его оскорблять.

– Ты привыкнешь к нему, – сказал Каин. – Немного тяжелее, чем эти ваши мачете, но вес может стать преимуществом, когда приноровишься.

Я кивнул, как бы оценивая его проницательность. Двое мужчин, закончив работу, присоединились к нам. Одного представили как Армана, но второго я знал – это был Хагур с аукциона по продаже скота, тот самый, который нас обманул. Я не был уверен, узнает ли он меня, но не собирался облегчать ему задачу. Я опустил взгляд, чтобы он не видел моих глаз. Однажды он уже прочитал в них неминуемую смерть – до того, как я дал ему второй шанс. И он вряд ли забудет такое. Искры, дрожавшие под моей кожей, становились все горячее. Сколько служащих бросили мою семью и теперь работают на Пакстона?

Каин заметил недоеденный ужин, который я поспешно отложил в сторону, когда они подъехали. Его взгляд метнулся ко мне. Я понял, о чем он думает, еще до того, как он произнес слово вслух. Я и сам об этом подумал, когда Юрга дала нам огромную буханку хлеба, уверенная, что мы съедим ее прежде, чем кого-нибудь встретим.

Каин произнес слово, которое звенело у меня в голове.

– Хлеб? – Его ноги переместились. Тишина углубилась. Треск костра исчез.

Я опустил взгляд.

– Подарок, – объяснил я. – От путника, мимо которого мы проходить.

Лэнгстон внимательно рассматривал меня.

– Похоже, ты везучий человек, Вруд. Две жены, подарки от королей, а здесь, далеко от дома, свежеиспеченный хлеб? – Его рука легла на охотничий нож.

Рен резко вздохнула, отвлекая внимание от меня, отбрасывая свою роль, как старую суповую кость. Она заговорила на безупречном ландском языке.

– У тебя проблемы с маленькой буханкой хлеба, Лэнгстон?

Они все уставились на нее. Обман был раскрыт, но Рен дала мне преимущество в одну секунду, а одна секунда значила все.

Я бросился за мечом, перекатился по мехам, подбросил его вверх и направил в грудь Ферретта.

Рен толкнула ошеломленного Феррета на Утрека, а Синове ударила Лэнгстона ногой в спину, заставив его уткнуться в костер, и, когда он упал, Рен всадила ему в живот тцэзе. Остальные уже доставали оружие.

Каин оказался передо мной в считаные секунды. Набросившись, как хищный волк, он схватил меня, прежде чем я успел увернуться, и надавил всем своим весом, пытаясь вонзить кинжал мне в шею. Мои руки тряслись в попытке удержать его, голова находилась близко к огню. Я видел голод в его глазах. Охотники, они все были охотниками. А потом нож вонзился ему в щеку.

Это была Синове, которая осыпала нападавших метательными ножами. Каин осел, завывая как бешеная собака, из его рта хлынула кровь, и я направил его кинжал ему в грудь. Хагур пронесся мимо, преследуя Синове. Я все еще лежал на земле, но успел выхватить меч и взмахнул им, рассекая ему голень. Он вскрикнул и повалился вперед, а на меня уже мчался Ферретт с поднятым над головой топором. Я перекатился, пытаясь уклониться, но с точностью ястреба, бросающегося на свою жертву, Рен крутанулась и снесла ему голову с плеч.

Арман упал последним, пронзительный крик, казалось, придал ему сил, когда он бросился вперед, размахивая булавой. Кинжал Каина вылетел из моей руки и вонзился ему в череп, а его булава врезалась в стену.

На земле. Они все лежали на земле.

– Все целы? – спросил я, хромая к телу Утрека, чтобы убедиться, что он мертв. Я видел, как Синове боролась с ним, но крови не заметил, а потом понял, что его череп разбит, возможно, сапогом Синове.

Синове наклонилась вперед и уперлась руками в колени, переводя дыхание.

– В порядке, – ответила она.

Рен посмотрела на плащ и зарычала. На него упала голова Ферретта, оставив кровавый след. Рен встряхнула плащ, отбросив голову к стене, где уже лежало тело.

Я оглядел кровавую бойню. Все мертвы – кроме Хагура.

Я уставился на него, вспоминая, как он умолял о втором шансе на ступенях храма. Его руки сложились в молитвенном жесте, а лицо напоминало одну из статуй забытых святых, которые находились внутри. И я дал ему второй шанс. Теперь Хагур лежал на земле, его голень вывернута в сторону. Дикие глаза встретились с моими, он все еще не понимал, кто я. Его дыхание было прерывистым, как у щенка. Голова покачивалась.

– Здравствуй, Хагур, – сказал я. Он вздрогнул, его бледное лицо омертвело. Теперь он знал, кто перед ним. Я стянул с Каина ремень, чтобы использовать его как жгут. Хагур упирался локтями в землю, пытаясь отползти от меня, но не мог сдвинуться даже на дюйм.

«Один раз, – подумал я, – так же, как боги простили нас один раз. Вот и все».

– Ты мертв, – прохрипел он.

– Боги вернули меня к жизни, – ответил я. – Но для тебя нет второго шанса.

Его лицо блестело от пота. Он умирал. Я опустился на колени рядом и стал быстро обматывать ремень вокруг его культи. Он закричал, когда я потянул. Он не истечет кровью, пока не получу ответы.

Когда кровотечение остановилось, я задал свой первый и самый важный вопрос:

– Где Кази?

– Не знаю ника…

– Венданский солдат, который был здесь! – Я схватил его за жилет и дернул. – Где она?

Он закричал от боли. Его глаза закатились.

– Клянусь… – задыхался он. – Я был на горе. В патруле. Я не видел ее. Но у Бэнкса есть пленные. Некоторых он уже повесил…

– Повесил? – крикнула Рен. – Кого? – Ее обычное спокойствие испарилось.

– Лоялистов, – выдохнул Хагур.

– Где они? Где он их держит? – потребовал я.

– Некоторые в городе. Некоторые на бирже. Некоторые в…

Он не успел объяснить, когда Синове потребовала новый ответ.

– Кто такой Бэнкс?

– Генерал, – прошептал он, его голос едва слышен. – Второй командир.

Генерал? Каждый его ответ порождал лишь новые вопросы.

– Кто первый командир? – спросил я. Знал, что времени осталось мало. Хагур едва держался. – Пакстон? Трюко?

– Он умнее, чем ты думаешь. Он никогда не…

Его глаза закрылись, голова запрокинулась, и я ударил его по лицу, пытаясь привести в чувство.

– Кто? Скажи мне, ублюдок!

Я схватил его за жилет, поднимая, чтобы встряхнуть, но Рен остановила меня, толкнув его тело на пол.

– Не трать силы, патри. Он мертв.

Я смотрел на него, мои руки все еще сжимали его одежду, не желая отпускать этого предателя. Я был готов вскрыть его и вытащить ответы. Где она?

– Оставь его, патри, – мягко сказала Рен, отрывая мои руки от жилета Хагура. – Пойдем, поймаем живого. Того, кто может говорить.

Глава двадцать четвертая

Кази