Виолетта понимала, что должна отказаться. Всё не может быть так… Они оба должны быть в ясном уме. Но мысли потонули под его взглядом и под лёгкой лаской тяжёлого дыхания.

Девушка резко притянула молодого шаонца к себе, полностью отдавая себя под влияние страсти. Денис с готовностью ответил на поцелуй, подарив секунды бесконечного блаженства. Его руки вновь легли на её талию — на этот раз уже смелее. Пальцы принялись изучать изгибы тела.

Виолетта схватилась за его галстук, не прерывая поцелуй, и потянула на себя, ослабляя ткань. Денис отстранился, расценив это за приглашение. Не сводя жадный взгляд с Виолетты, небрежно снял галстук. Затем резко развернул её к себе спиной и прижал к стене.

От неожиданности Виолетта издала тихий стон. Романов уже покрывал поцелуями её шею, лопатки. Она почувствовала, как он принялся расшнуровывать корсет. Тонкие нити ловко поддавались торопливым движениям. Видимо, для него это не первый опыт…

Очередной поцелуй в шею растворил мысли о его прошлом опыте. Ещё несколько томительных мгновений, и расстёгнутое платье соскользнуло вниз, обнажая фигуру. Нежный шёлк в последний раз пробежался по коже. Теперь на девушке осталось только кружевное бельё. Но она не чувствовала стеснение. Наоборот, ощутила странную свободу, словно за спиной выросли крылья.

Денис медленно потянул её за руку, разворачивая к себе. Восхищённый взгляд жадно скользил по изгибам тела. Это был взгляд хищника, напоминающий о составленном впечатлении об их первой встрече. В танарской сувенирной лавке. Но когда мягкие губы прильнули к её губам, Виолетта быстро поняла — несмотря на то, что она практически нагая, а он в одежде, сейчас именно Денис находился в её власти. Полностью очарованный. Обезоруженный.

Тёплые ладони плавно коснулись затылка, скользнули по шее, и по спине опустились к талии. Достигнув бёдер, патрульный сильнее притянул её к себе, растворяясь в поцелуе. Виолетта не хотела медлить. Принялась торопливо стягивать с него пиджак. Затем начала расстегивать мелкие пуговицы на рубашке. Когда под пальцами не осталось разделяющей их одежды, по всему телу пробежался прилив жара, исходящий от его кожи.

Виолетта нежно водила пальцами по его груди и прессу, повторяя каждый изгиб. А когда достигла линии ширинки на брюках, игриво пробежалась кончиками пальцев по выступающему бугорку. Он издал глубокий стон прямо в её губы. Потянул к кровати.

Через мгновение оба завалились на мягкую постель. Денис оказался сверху, придавливая девушку своим весом. Бросил мимолётный взгляд в глаза. Затем принялся покрывать горячими поцелуями её шею, грудь, опускаясь всё ниже.

Тонкие лямки кружева мягко скользнули вниз, обнажая упругую грудь. От его ласк соски затвердели. Виолетта извивалась под ним от наслаждения, выгибая спину. Каждый поцелуй вызывал целый букет ощущений, от которых она сходила с ума. Безумно жаждала близости, но он всё медлил, словно издеваясь.

Виолетта провела рукой по мягким волосам, коснулась спины. Денис напрягся от её прикосновений. А когда достиг белья, оставив долгий поцелуй ниже пупка, принялся повторять путь губами в обратном направлении. Вскоре он вновь настиг тонкую шею и, оставляя ещё один поцелуй, осторожно прикусил тонкую кожу, чем вызвал непроизвольный стон.

Девушке показалось, что он получился слишком громким. Наполнил комнату, разошёлся по коридору, проникая в другие номера. Но ей было плевать. Она была готова прокричать на весь мир о своих чувствах к Денису. И сейчас он был рядом. Они вот-вот станут одним целым.

И когда Виолетта уже была готова умолять прекратить её мучить, Романов вдруг потянулся к брюкам. В темноте послышалось бряканье ремня. Затем змейка молнии поползла вниз. Ещё несколько мучительных мгновений, и он осторожно вошёл в неё, отодвинув край белья в сторону.

Волна удовольствия распространилась по всему телу, заполняя каждую частичку сознания. С каждым новым толчком яркость и полнота ощущений возрастали так стремительно, что уже через пару минут Виолетта была на пике наслаждения. Ничего подобного ей ещё не доводилось испытывать.

Они идеально подходили друг другу, словно два пазла. Вместе у них получалось создать что-то невероятное. Это невозможно описать словами. Скрип кровати вторил нарастающей страсти.

Патрульный двигался медленно и осторожно, покрывая поцелуями её губы и шею. Но Виолетта хотела большего. Ей было мало. Она хотела его полностью без остатка. Перехватив инициативу и оказавшись сверху, с нетерпением избавилась от остатков одежды. Пара вновь слилась в хоре ощущений. На этот раз без преград.

Денис любовался её изгибами в мягком обрамлении света от уличных огней. Мужские руки продолжали изучать тело: каждый изгиб, сжимали груди. В карих глазах отражался целый спектр возбуждения. А Виолетта полностью отдалась своим чувствам и ускорилась, достигая наивысшего пика для них обоих. Распустившиеся из причёски локоны щекотали спину.

Её стоны и его тяжёлое дыхание слились в экстазе вместе с телами. Они перестали замечать происходящее вокруг. Даже раздражающий скрип кровати растворился на фоне жаркой демонстрации страсти. Ещё миг, и Денис резко приподнялся, прижимая Виолетту к себе так сильно, что на руках вздулись вены. А ногти впивались в спину. От его дыхания кружилась голова.

Они просидели так ещё какое-то время, не желая разрывать соединявшую их незримую связь. Но шаонец всё же отстранился.

Виолетта легла рядом и только теперь вспомнила, как сильно устала.

Денис нежно поцеловал её в щёку, повернулся на бок и обнял одной рукой. Какое-то время Виолетта лежала неподвижно и смотрела на тёмный потолок, слушая его успокаивающее дыхание. Мужские объятья быстро помогли погрузиться в сладкий сон.

Глава двадцатая

Примерно в это же время, Академия шаонцев.

Владу снился странный сон. Он видел последствия войны. Целые города и поселения утратили былой вид. Их улицы и дороги стали красными от крови невинных жителей. Крики отчаявшихся женщин, протяжный плач напуганных детей. Эти голоса и мольбы о помощи перемешались в протяжную бесконечную симфонию, вытесняли другие звуки. На остатках былой мирной жизни теперь вздымался только тлеющий дым. Он оставлял после себя чувство апатии.

Юноша стоял на знакомой улице в Жилом квартале. Полуразрушенные дома давно томились без своих хозяев. Его знакомые… Люди, с которыми жил сколько себя помнил. Большинство всегда раздражали, с кем-то удалось сохранить более-менее нейтральные отношения. Но каждого