Вадиму. Я обживалась на новом месте. Меняла немного дизайн, так как берлога Вадима не была предназначена для двоих отпетых хулиганов, которые норовили всюду залезть, а еще Кирюша чуть не навернулся с лестницы, я испугалась так, что ноги подкосились, а Вадим в два прыжка оказался рядом с сыном и поймал удирающего и смеющегося сорванца, который был рад и улыбался до ушей, светя двумя зубками.

– Ты меня чуть до инфаркта не довел, – выговорил Вадим и прижал сына к груди, а сам на меня смотрит поверх головы нашего сынули, а я падаю на диван.

После этого случая у нас появились двери на лестницах, со специальными замками от малышей…

– Нина… ты побледнела… – выдыхает Вадим, когда отдает сыночка нашей запыхавшейся няне, а я… я с дивана себя поднять не могу, и тошнить начинает…

Спустя мгновение подрываюсь и вазу опрокидываю с фруктами, а сама в нее исторгаю все содержимое желудка.

– Что с тобой? – Вадим держит меня за волосы, как тогда в клубе, а я отбиваюсь, пытаюсь хоть как-то дистанцироваться, но мне Царев этого не позволяет.

– Ты перенервничала?! Где-то болит? Может, врача?

– Вадим, успокойся, сейчас пройдет… Я не ромашка, бывает, я, когда двойняшками беременна была, меня так токсикоз мучил… – выдыхаю дрожащим голосом, а сама вдруг понимаю, что…

– Быть не может…

Выговариваю с запинкой, а сама все в голове кручу даты, пытаюсь припомнить, когда именно были мои месячные…

По всему выходит задержка…

– Нина… я сейчас же звоню врачу!

Встаю, а Вадим меня придерживает, вместе идем в ванную.

Пока умываюсь, он следит за мной, а я глаза прячу. Сердце заходится в сумасшедшем ритме. Я же…

Не выдерживаю, разворачиваюсь к Цареву и выдыхаю как на духу:

– Мне нужен тест на беременность. У меня задержка, Вадим.

А сама в глаза его смотрю. Пытаюсь понять, что именно он думает, что чувствует…

– Вадим, я… я думала, что бесплодна, но… мы с тобой… без защиты… а сейчас… у меня задержка, и я не знаю, что делать, как с этим быть…

– В смысле, как быть?! – подается вперед и обнимает меня.

– Ну… просто…

Кусаю губы и смотрю в любимые насыщенные глаза мужчины, который был предначертан мне с самого начала…

– Просто… если ты подаришь мне еще и дочку с твоей задорной улыбкой – я буду самым счастливым мужчиной на свете!

Поднимает меня и кружит в воздухе, а затем делает один звонок, и спустя пятнадцать минут передо мной уже лежат различные тесты. Кажется, кто-то весь прилавок скупил, а я уединяюсь в ванной.

Сердце бьется в груди в неровном темпе, накрывают воспоминания о том, как у меня были тесты и, как всегда, они были отрицательными, и горечь опять возвращается, как когда-то…

Прикрываю веки, чтобы не накручивать себя, и открываю только спустя время, а затем… делаю еще один тест и еще…

Зажимаю его в руках и выхожу. Меня штормит и трясет, и прежде, чем я успею сказать Вадиму результаты теста, Царев ловите меня в объятия и выдыхает в мои губы:

– Выходи за меня, – говорит на одном дыхании, а я заглядываю в глаза Цареву и слегка улыбаюсь.

– Сейчас?

– Да. Хочу, чтобы по закону женой моей стала. Люблю тебя. Пацанов наших. Вы мне жизнь светом наполнили.

– А тест? – спрашиваю, улыбаясь, а у самой счастье в груди растет с каждой секундой все больше.

– Неважно. У нас уже есть два парня. И я самый счастливый отец, если… Бог даст дочку или еще сына… не знаю… улечу на седьмое небо, – подмигивает и улыбается, и его глаза лучатся светом, а я обнимаю Вадима за шею крепко-крепко и шепчу счастливо:

– Я беременна, Вадим… У нас будет еще один малыш… и мой ответ… “да”… Я стану твоей женой…

Глава 20

Вадим Царев

Никогда не думал, что человек, которого я презираю, который стал виной всех бед в моей жизни, сделает мне величайшее из благ.

Станиславский в погоне за своими целями, за деньгами и прочим подарил мне детей от любимой женщины…

И вот теперь я выхожу на террасу своего дома и наблюдаю за Ниной, за тем, как она играет с нашими сыновьями.

Как весело смеется, как бегает, пытаясь поймать убегающего от нее Кирюшку.

Самые дорогие в мире люди. Самая большая ценность.

Однажды я поклялся, что отберу у Станиславского все.

Все то, что принадлежит мне, но я никогда не думал, что жизнь вывернет все именно таким образом. Я воевал, отжимал его бизнес, возвысился так, что мой концерн мог поглотить империю моего так называемого брата…

Но. Я сожалел, что он отнял у меня любимую, что у них дети…

Я бесился и умирал внутри, не имея шанса обозначить себя, потому что знал Нину. Ее порядочность. Она бы не подпустила. Не поверила, да и все слишком сложно было…

– Малышня! Не догоните! – веселый хохот моей Нины, словно журчащий ручеек, и я улыбаюсь.

Выхожу к ним, мальчишки, как только меня видят, оборачиваются, и я буквально столбенею, когда один из сыновей оборачивается и, улыбаясь во все свои недостающие зубки, кричит:

– Па... па…

Замираю. Сердце будто удар простреливает, током бьет, ударяет так сильно, что я просто останавливаюсь и смотрю за тем, как две кометы летят в мою сторону.

– Па-па… – подхватывает Кирюша.

А у меня… никогда не был мягкотелым. Отучился. А тут… Когда два крохотных тела врезаются в меня, когда пухлые руки тянутся, и я подхватываю своих пацанов, прижимаю к себе, заглядываю в карие глазки с желтоватым отблеском, и мои близнецы вдвоем выговаривают с запинкой:

– Па…

– Па…

Будто дополняют друг друга…

А я на Нину смотрю, которая идет ко мне, на животик ее уже округлившийся…

Она улыбается, а в глазах слезы, потому что сегодня впервые наши малыши назвали меня так. До этого только и “мамкали”, а сегодня второе слово…

– Привет, родная, – выдыхаю, наклоняясь и целуя свою жену в губы.

– Они признали тебя, – обнимает нас, и я киваю.

Слов нет, чтобы выразить все то, что испытываю. Поэтому я лишь улыбаюсь, в глаза своей жены смотрю и тону в этой бесконечности, потому что Нина мне счастье подарила, принесла уют и тепло в мой дом.

– Я приготовила на ужин жаркое.

Нина корректно