игнорирует мое смятение. Тонкая, воспитанная, она чувствует меня, как никто другой.

– Я голоден, – говорю и чувствую, как к ней тянет.

Я сейчас про другой голод. Хочу ее. Каждую секунду. Каждое мгновение, что рядом…

Щеки ее алеют, в глазах появляется поволока, и моя жена улыбается.

Пояснять, насколько сильно я ее желаю, не нужно.

– Пока могу предложить только жаркое…

Передаю малышей нашей няне и беру свою жену за руку, мы идем в дом, пока малышня занята, тяну Нину на себя, упирается ладошками мне в грудь и запрокидывает голову, а я смотрю в глаза любимой и говорю со всем жаром:

– Спасибо за все, Нина. За то, что семью мне подарила, за детей и любовь…

Эпилог

Нина

– Не было бы счастья, да несчастье помогло, Ниночка, правду говорят, – улыбается мама, пока мы с ней вместе делаем пирожки.

А я смотрю в окно на сестру, которая гоняет с племянниками и весело хохочет.

Запах сдобы уже витает в воздухе, а в печи доходит наша с мамой первая партия.

– Да, мам, ты права. Никогда не думала, что все так сложится… Что ненависть принесет любовь…

Вадим у меня сложный. Он путь прошел тяжелый. Бизнес построил. Бескомпромиссный и жесткий, где-то жестокий мужчина…

Но. Дома. Со мной и детьми. С моей семьей он совершенно другой.

Будто оттаивает он с нами, а я наблюдаю, как мои шалопаи из него веревки вьют…

Улыбаюсь этим мыслям. Суровые мужчины иногда дома самые покладистые. Отчего-то вспоминаю наши последние посиделки, когда к нам пришел ближайший друг Вадима и по совместительству акула юриспруденции…

Судя по тому, как Кристовского взбесила одна премилая особа… Там все неоднозначно…

Помню, как посмотрела на Вадима и поймала его игривый взгляд.

Кажется, у господина Кристовского намечается служебный роман… Но это уже совсем другая история…

Мама улыбается, а я чувствую, как малышка моя ударяет маму. Охаю и присаживаюсь на стул.

– Ты поберегла бы себя, – качает головой мама, а я вымученно улыбаюсь.

– Нет, как раз врач сказал, что моя лентяйка запаздывает, маму мучает, и мне неплохо бы подвигаться, может, малышка захочет все же выбраться из своего теплого места…

Мама достает ароматную сдобу и кладет на столешницу, а я кричу в распахнутое окно:

– Крис, тащи мальчишек, будем пить чай с бабушкиными пирожками.

Крики радости мне идут ответом, и я чувствую себя по-настоящему счастливой. Ведь счастье – это семья, моя семья…

– Папке твоему надо позвонить, чтобы по дороге заехал в магазин, купил молока, я еще блинов напеку, – говорит мама, и я замечаю ее телефон сбоку от меня, тянусь, чтобы передать, и вдруг охаю.

Тело простреливает, а по ногам начинает течь, становится мокро.

Хватаюсь за живот и смотрю на маму.

– Пора? – спрашивает, подбегая ко мне, и начинает звонить в скорую, а я… мне неожиданно так больно становится, что все тело скручивает, и перед глазами темнеет.

Рядом голоса, крики, звонки…

Все как в тумане, и неожиданно сильные руки, которые обнимают меня, подхватывают.

– Родная моя…

Его голос… Голос Вадима, наполненный тревогой, а я за него цепляюсь, за его рубашку, ощущаю его запах… Горькая полынь и ветивер… Мой мужчина… Мой муж…

Коридор… Больница… Меня увозят люди в халатах, а я до последнего пальцы Вадима держу…

– Все будет хорошо, не волнуйтесь…

Лицо врача перед моими глазами, и я киваю, сил на ответ нет… Боль испытываю страшную и непереносимую…

Нескончаемую, кажется…

И все в один момент прекращается, когда крик слышу, и передо мной появляется личико моей дочки. Мне ее на грудь кладут, а я… я себя самой счастливой чувствую, ловлю тонкие пальчики и произношу едва слышно:

– Ну, здравствуй, моя лентяйка…

– Поздравляю! Девочка здоровенькая! – на фоне голос врача, а я только на малышку свою смотрю, и сердце в груди бьется счастливо…

Не замечаю, как скатываюсь в сон, а просыпаюсь от того, что кто-то нежно-нежно по лицу моему водит пальцами…

Распахиваю глаза и Вадима вижу. Он на меня так смотрит…

Хочу, чтобы этот миг навсегда в памяти моей остался, хочу запечатлеть эту секунду в вечности…

– Родная моя…

Выдыхает и улыбается, а в его желтоватых глазах такая палитра чувств рождается, что у меня сердце щемит, ощущение счастья затапливает, когда Вадим наклоняется и целует меня в губы.

– Спасибо тебе, любимая… За сыновей и за дочь… За счастье и за жизнь… которую вернула мне…за семью, которую подарила… Ты – мое все… Моя Нина…

Конец

!