Ревность – вот все, что я чувствую.

– Ах ты злодей!..

Несмотря на то что Картье-Брессон обошелся мне в тысячурублей, я без всякого сожаления запустила им в кота. Он увернулся в самыйпоследний момент и прокричал обиженное «мау!» – ты совсем ополоумела, лапуля!Ведешь себя как конченая невротичка. Попей воды, скушай мойву холодного копчения,а завтра с утра – на прием к психиатру.

Кот прав – мне нужно держать себя в руках и не давать волювоображению: неизвестно, куда оно может меня завести. Картье-Брессона с этойминуты ставим в игнор. А кот… Он всего лишь кот, не больше.

– Не злись, мальчик, в жизни всякое бывает.

Он и слушать меня не стал, вытянул в струнку свой войлочныйхвост и гордо удалился из спальни. Я направилась за ним, кроткая ипристыженная.

– А кто купил тебе обновку? – попробовала яподлизаться к Домино, снова устроившегося по соседству с Матиссом. – Кточешет тебя за ухом? Кто кормит тебя сладко?

«May!» – придумай что-нибудь позабористее, лапуля, зачечевичную похлебку я не продаюсь. А лучше просто извиниться, корона с головыне упадет.

– Хорошо, – тут же заканючила я. – Простименя, пожалуйста. Больше этого не повторится. Обещаю. И кстати… ты позволишьвзглянуть на Матисса?..

Что я собиралась найти в ворохе слипшихся от временистраниц? Завещание, по которому мне причиталось поместье в Суссексе и тысячаакров земли в придачу? Грин-кард, выписанную на мое имя? Приглашение навечеринку в стиле буги? Редкую почтовую марку (аукционная стоимость – мульонбаксов)? Цидулку с печатями, провозглашающую меня наследной принцессойСвазиленда?.. Ничего из этого утлого перечня в Матиссе не обнаружилось. Кромесобственно репродукций, хотя я самым внимательным образом изучила альбом и дажепотрясла его – в надежде, что хоть какая-то жизненно важная бумажонка возьметда выпадет. Дудки!

– Наколол меня, прохвост? – пожурила якота. – Наколол, а я повелась, как ребенок!..

«May!» – а ты что ожидала? Не будь алчной, лапуля, прими всекак есть и помни – манна небесная на тебя не просыплется.

– Знаю, что не просыплется. Не с моим счастьем,дорогой.

…Наученная горьким опытом предыдущей ночи, я, как могла,старалась оттянуть момент отхода ко сну: зачем-то прибралась в ванной, вымылаприхожую, надраила до европейского блеска унитаз и все до единой кастрюли,перегладила залежи белья, ждавшие своего часа с прошлой осени. А когдасрубилась – то мне приснился вовсе не кошмар, а самый прекрасный сон в жизни.

С легкой натяжкой его можно было назвать даже эротическим.

При том, что в нем не присутствовало ни одного мужчины.Только тачки. Исключительно.

Они были такими, какими я видела их в жизни, – илипочти такими. Разница заключалась лишь в обоюдном влечении, которое мыиспытывали друг к другу во сне. Мне хотелось обладать ими, а им – мной. Онипроплывали мимо по гладкому, безупречно натянутому полотну автобана: капотынадраены до блеска, фары и стекла чисто вымыты, за рулем никого – но это немешает им вести себя разумно. Притормаживать, поравнявшись со мной;приветственно гудеть клаксонами; приоткрывать дверцы в ожидании, что я запрыгнув салон.

Каждая из тачек представляет собой образец мужественнойсдержанности или сдержанной мужественности – она не липнете непристойнымпредложением прокатиться с ветерком, не надоедает и не канючит, не впадает вбеспричинную ярость, как это сделал бы мужчина, – она ждет моего решения.Терпеливо и смиренно.

Я – королева автобана, вот радость!

Какими будут наши отношения с любой из тачек, зависит толькоот меня. Флирт без обязательств, пересып с последующим венчанием в церквиАдвентистов Седьмого Дня, пасторальные объятия на лужайке, изматывающий роман встиле «Девять с половиной недель» – мне хочется не этого. Совсем не этого.

Мне хочется влюбиться по-настоящему.

Как хотелось всегда, но именно теперь все и случится.

Я вижу этот BMW задолго до того, как он сбавляет ход. «Х5» –мужчина (машина) моей мечты! Внедорожник – но не грубый, не забыченный, не«подрочи его, крошка», совсем напротив:

интеллектуал, трепетная душа.

Он нафарширован всякими техническими и электроннымипримочками, как рождественский гусь, и совсем не кичится этим. Такая скромность– одно из проявлений величия. Дрожа от нетерпения, я вскакиваю в бэху на ходу изанимаю место за рулем. Сладостнее момента я еще не переживала. Неизвестно, ктои кем управляет – то ли я им, то ли он мной; скорее всего, наше проникновениедруг в друга взаимно. Как и положено, если речь идет о настоящей любви.

А именно о ней и идет речь – иначе откуда бы возникнутьощущению, что я знаю его тысячу лет? Это помогает мне свободно ориентироватьсяв приборной панели и в автоматической коробке передач, мимоходом считыватьпоказания бортового компьютера; это помогает мне увеличивать скорость до почтизапредельных двухсот, то сбрасывать ее до щадяще-романтических ста двадцати.

Я счастлива, счастлива, счастлива.

Два солнца– рассветное и закатное, две луны– полная иущербная – сопутствуют нам, реальность сна это позволяет. В салоне пахнетсильно нагретой кожей – сидений и моей собственной; освежителем, который можетпосоперничать с любым (даже самым дорогим) одеколоном; металлом и еще чем-тоневыразимо прекрасным.

Я не просто счастлива, я изнемогаю от счастья.

Хр-р. хр-ррр. хрум-хрум.хр-ррррр -

звук возникает внезапно, впивается в мозг сверлом отэлектродрели, он идет извне – со стороны двух солнц, а может быть, двух лун.Проснуться означало бы навсегда отказаться от нагретой кожи, отказаться оттолько что обретенного счастья. Я ожесточенно сопротивляюсь этому – сколькомогу, – но проклятый хр-ррррррррррррррр явно сильнее.

Домино – вот кто меня разбудил, вот кто самым бесцеремоннымобразом ворвался в автодорожную идиллию.

Электронный будильник застрял на «7:44».

До «7:47», под неустанное хр-ррррррррррр, я переживаланесанкционированный подъем из глубин сна: технология подъема нарушена, всепризнаки кессонной болезни налицо.

Для справки: кессонная болезнь – декомпрессионноезаболевание, возникающее после водолазных работ при нарушении правилдекомпрессии (постепенного перехода от высокого к нормальному атмосферномудавлению). Признаки: боль в суставах и мышцах, головокружение, расстройстваречи, помрачение сознания.

Я полна решимости размазать Домино по стенке, выкинуть егонежно-абрикосовую тушку на мороз из-за дурацкого эфемерного сна – это ли непомрачение?

Хр-ррр! хрум-хрум! чпок-чпок! тиу-ууу!..

Если в 7:51 я вылезу из постели и на цыпочках прокрадусь вкабинет – у меня будет шанс застать кота на месте преступления.