Но никто меня не трогал. Лишь несколько тварей оторвались от кровавой трапезы и посмотрели на меня блестящими глазами. А потом кольцо тварей разомкнулось, и я увидела его.

Картинка перед глазами вдруг стала ясной и четкой в солнечном свете.

В центре долины стоял монстр — больше других почти в два раза. Совершенно черное, гладкое блестящее тело, пять пар глаз на треугольной хищной морде. Даже чем-то красивый… А там, где передняя правая нога переходила в огромное туловище, сияли две белые крестообразные полоски.

«Не-е-е-т!» — закричала я то ли вслух, то ли мысленно. Наверное, все же мысленно, потому что ужас осознания сковал мое тело кандалами.

Паук с королевским знаком медленно, словно не желая пугать меня, приблизился, а я ощутила, что по щекам текут слезы бессилия, слезы человека, дошедшего до края… «Господи, пожалуйста, не-е-т, пусть все это прекратится! Пусть он не будет этой тварью, — понимая всю бесполезность своей надежды, взмолилась я. — Альберт, нет, пожалуйста…»

Неожиданно монстр остановился в десяти метрах от меня, закрывая собой солнечный свет. И словно распался на множество черных, как ночь, частичек. Они закружились, а спустя мгновение ко мне уже шел обеспокоенный, решительный Альберт.

Но, прежде чем он оказался рядом, раздался шум, мир помутнел окончательно, и какой-то темный поток унес меня в незнание и беспамятство.

* * *

Очнулась я в своей постели. Резко открыла глаза и села, вспомнив все. Жизнь рухнула, раз и навсегда. Этот факт ударил меня, как только вернулось сознание.

На краю кровати сидел Альберт, опустив лицо на руки. Отчаявшийся, сломленный.

А ведь я обещала ему, что приму любую вторую ипостась, усмехнулась я самой себе. Я должна… Но мужчина, сидевший рядом, навсегда преобразился для меня. Красивый, сильный, харизматичный… Я видела его, моего Альберта… но одновременно с ним видела гигантского монстра, в которого он превращался. Почему, ну почему он не сказал мне?! Почему не предупредил?!

Услышав, что я зашевелилась, Альберт поднял лицо и посмотрел на меня. Господи, сколько боли! Сколько боли и сомнения в его глазах! Я должна… я должна любить его и теперь.

— Тая, милая… маленькая, ты сильно испугалась? — спросил он и протянул руку, чтобы коснуться меня. Тело сработало само. Одним рывком меня откинуло на другой конец кровати. А на лице, должно быть, появился ужас. Ужас, с которым я ничего не могла поделать. Я хотела сказать ему, что да, испугалась, но я привыкну, обязательно привыкну… Я буду стараться! Но почему-то произнесла совсем другое — видимо, обида и ужас взяли верх.

— Почему?! Почему ты не сказал мне? Это подло, Альберт… Ты должен был предупредить меня! Чтобы я знала и была готова!

Полное боли, его лицо вдруг застыло и превратилось в неподвижную маску. Он встал.

— Вот поэтому, — сказал он. — Боялся, понимаешь?! Что ты не сможешь полюбить такое чудовище!

— Понимаю… — прошептала я и отвернулась. Мне стало стыдно за свою реакцию, за то, что вместо слов прощения предъявляю претензии. Но, наверное, было уже поздно…

— Вспомни, ты сама отказалась узнать вчера, — жестко глядя на меня, ответил Альберт.

— Но я не подозревала, что все так…

— Ужасно, да?! — резко спросил он. — Что все настолько ужасно? Боишься пауков и любишь лишь пушистых, всяких… как это у вас говорят, «мимимишных»? Поэтому пойти к этому волку, после того что у нас было, не подло? Это не подло, Тая?

Холодный ужас снова сковал меня. И я замерла, глядя на него.

— Альберт… — прошептала я, не зная, что сказать. Выходит, он все знает? Но почему тогда…

Альберт встал и посмотрел на меня, сложив руки на груди. Холодный, жесткий, спокойный. И опять был тем, кто похитил меня и обрек на смерть. Не моим Альбертом, не тем, кто носил на руках, дарил цветы, заботился и был безудержно нежен…

Лишь в глазах плясала языками пламени боль, что жгла его изнутри.

— Думала, я ни о чем не догадаюсь? — усмехнулся он. — Знаешь, Тая, я король. И говорят, хороший. Знаешь, почему твоего волка до сих пор не поймали?

Он испытующе посмотрел на меня. А я, как дурочка, растерянно покрутила головой. Язык словно отнялся. Я просто не могла вместить все, что произошло и продолжало происходить.

— По единственной причине — он чем-то дорог тебе, наверное, тем, что вы вместе пережили в подземелье… А я, как дурак, люблю тебя… — каменная маска на мгновение смягчилась.

— Так и я тебя тоже, Альберт! — крикнула я в отчаянии. Хотелось рыдать и заламывать руки. Но я, застыв от ужаса происходящего, с мольбой смотрела на него. Поверь мне, Альберт, поверь, пожалуйста, поверь! Но тут же я услышала его горький ответ.

— Нет, Тая, ты не можешь любить чудовище. Я ошибся в тебе. Ты с самого начала была права — тебе нравятся лишь адекватные и надежные мужчины. Не мне чета…

— Но ты такой и есть!

— Перестань! Мы оба знаем, что это не так, — усмехнулся он и отошел к окну. Несколько мгновений смотрел вниз, потом продолжил. — Мы давно его выследили. Но мне было жаль разочаровывать тебя. Никакого вреда для государства от этого шкурного не было, я мог позволить ему бегать тут и там. Даже позволил украсть тапорэ — мы не обеднеем. Но знаешь, я насторожился, когда понял, что он был здесь, вот в этой самой комнате…

— Но как…? Как ты узнал? — спросила я.

— Не только волки и псы хорошо чуют запахи, — резко усмехнулся он. — Мы тоже. Кто-то очень хорошо убрался здесь. Убрал почти все запахи и энергетические следы. Но я все равно почувствовал. Слишком сильно я их ненавидел всю жизнь. Повсюду чую этих тварей… Я понимаю, что ты не скажешь, кто тебе помогал. А пытать тебя не смогу и сейчас. Но поверь, со временем я докопаюсь, кто предатель.

Взгляд, устремленный на меня, стал почти таким же страшным, как во второй ипостаси, и я вжалась в постель, отчаянно ища слова, что успокоят его и заставят поверить. Но их не было. Ведь, по сути, Альберт был прав…

— Но, знаешь, Тая, — он с сожалением посмотрел на меня. — Я и тогда верил, что ты не уйдешь от меня. Не будешь пытаться сбежать. И я был уверен, что после этой ночи мы вместе навсегда… Что ты полюбила меня по-настоящему. А ты… Все же пошла к нему! Ты поманила меня мечтой, Тая! — теперь взгляд стал совсем резким, и мне показалось, что он едва сдерживается, чтобы не кинуться и не свернуть мне шею. — Дала надежду! Позволила приблизиться! Мечты сбылись! А потом ты убила их…

— Альберт, послушай! — слезы потекли по лицу, а я вскочила с кровати и кинулась к нему, чтобы обнять, прижаться, убедить своей нежностью, что я не хотела уходить насовсем… Но словно невидимая стена остановила меня. Воздух возле Альберта как будто сгустился и отталкивал меня.

— Не прикасайся ко мне! — сказал он. — Я ведь чудовище!

— Альберт, милый! — словно из-за стены закричала я. Да так оно и было, только стена была невидимой. Стояла в комнате между нами и в наших сердцах, уничтожая нас и то, что родилось между нами. — Я не хотела убежать… Вернее вначале хотела… Но потом, потом! Я люблю тебя, поверь! Я так люблю тебя! Я просто хотела сказать волку, что никуда с ним не пойду!