У нас была долгая ночь. Нежность сменялась страстью и снова превращалась в тонкое взаимопроникновение. Альберт ласкал меня, брал меня, как будто не мог насытиться. И превращал ночь в сказку.

Надо же… Оказывается я и не знала, как это быть с мужчиной по-настоящему. Казалось бы, прожила на свете двадцать пять лет, была замужем… Но никогда Стасик не был таким. Даже раньше, когда в его отношении ко мне было так много ласки, заботы и нежности, я не ощущала подобного родства и взаимопроникновения.

Мы с Альбертом были разные. Очень разные. Оба не очень благополучные. Но стали самыми родными друг другу. Как-то так исподволь… Может быть, он с самого начала понял, что нам нужно быть вместе? Может быть, поэтому не нашел никого другого за год скитаний в нашем мире и дождался встречи со мной?

А в середине ночи я лежала в его объятиях, прижималась к сильному красивому телу, и мы разговаривали. В надежной тишине его спальни, откуда мне не хотелось уходить. Мы делились друг с другом тем, что было. В основном воспоминаниями детства, что хранятся в самых теплых, но самых затаенных уголках памяти.

— Знаешь, когда я был совсем маленький, — сказал он, коснувшись губами моей макушки, — еще не понимал, как все будет… просто еще не рассказали. И мечтал однажды привести невесту в колодец снов. Не для того, чтобы проверить, а чтобы раскрыться друг другу. А потом править вместе с прекрасной королевой… А потом… потом об этом уже не шла речь. Ведь королева должна была бы править без меня.

— Ну видишь, — улыбнулась я ему в грудь. — Иногда мечты сбываются…

— Благодаря тебе, — жарко шепнул он, крепче прижимая меня к себе. — А ты о чем мечтала, моя пушистая маленькая иномирянка?

Я рассмеялась.

— Знаешь, у меня были очень простые мечты… В детстве я мечтала стать доктором. Лечить людей, спасать жизни… Ну и еще мечтала о собаке.

— О собаке? — удивился Альберт. — Как о домашнем животном, для удовольствия?

— Вроде того, — улыбнулась я. — Хотела мохнатого друга — гулять с ним, заботиться… Но сначала у мамы была аллергия на шерсть. А потом она заболела, и стало не до собаки. Ну а бывший муж просто не любил собак…

— Я тоже не очень люблю собак, — с улыбкой ответил Альберт. — Ни собак, ни волков. Напоминают оборотней. Ты, наверное, заметила, что в замке нет ни одной собаки… Но вообще-то не имею ничего против них как домашних животных.

— Ну вот, — рассмеялась я. — Если решу насолить тебе — заведу собаку! Только не знаю, где ее взять…

— А ты хочешь насолить мне? — Альберт повернулся ко мне и заглянул в глаза. — Все еще хочешь?

— Нет… — как-то замялась я. — Больше не хочу… Да и не хотела. Я хочу, чтобы мы жили… вместе… — я ласково провела рукой по его щеке.

Все отменяется. Я никуда не смогу от него убежать. Да я просто жить теперь без него не смогу! Вот так, попала в сети чудовища, и сама радуюсь, усмехнулась про себя. Просто расскажу , что мне нужен к отцу, что я думала о портале, и вместе придумаем, как справиться с этой ситуацией. Не сейчас, конечно, днем… Когда волшебство ночи не будет захватывать в плен.

И вдруг заметила у него на плече две крестообразные полоски — словно странный загар на коже.

— Что это у тебя? — спросила я, проведя пальцем по горячей коже.

— Ничего особенного, — улыбнулся он. — Королевский знак. Просто отличительная особенность. Сохраняется, какой бы облик я ни принимал.

Он замолчал и задумчиво посмотрел на меня. Потом вдруг взял мое лицо в руки.

— Тая, я хочу тебя кое о чем попросить…

— О чем?

— Не исчезай утром… или потом. Просто не исчезай. Не отдаляйся… До этой ночи я еще мог тебя отпустить. Но не теперь…

— Хорошо, — серьезно ответила я и накрыла ладонью его руку на моей щеке. — Я и сама больше не могу без тебя…

— Правда? — Альберт выгнул красивые брови.

— Да, правда… — я вздохнула и прижалась к нему.

— Любимая моя… маленькая и пушистая… — Альберт мягко пробежался рукой по моим волосам, скользнул на спину между лопаток, и снова начал меня целовать. Я выгнулась ему навстречу…

Сколько еще может быть этой нежности? Не знаю… Может быть, вот столько, до самого утра. До того момента, когда звезды гаснут в небе, уступая место розовому рассвету. И кажется, что восходящее солнце подглядывает за нами и качает головой при виде неуемных ласк, когда двое не могут оторваться друг от друга.

На рассвете я и уснула, успокоенная его тихой нежностью. На груди того, от кого совсем недавно хотела убежать. Все утром… Расхлебывать все утром. А сейчас нега и покой в его руках.

* * *

Проснулась я в спальне Альберта. И тут же ощутила одиночество. Он оборотень. Я давно уже заметила, что спят они немного. Я вообще, похоже, главная соня в этом замке. Да и сил у них больше. После страстной ночи я чувствовала себя прекрасно, тело казалось свежим и невесомым. Но в то же время ощущала негу, расслабленность, из которой так не хотелось уходить.

А ведь именно сегодня я должна все решить. Договориться с Гордейном по-новому, добиться, чтобы он как-то увел волка, внушил, что не нужно меня ждать. Сложно. Но я больше не могу по-другому. Уйти — значит предать Альберта. И что еще хуже — предать нашу любовь. Зародившуюся так быстро, но я нисколько не сомневалась, что полюбила.

Я вздохнула и села на кровати. И вдруг рука нащупала что-то влажное рядом. Я рассмеялась — вся постель вокруг меня была уложена ароматными белыми цветами, похожими на пионы. А поверх одеяла у меня на животе лежала записка: «Пошел работать королем, пока ты спишь. Скоро вернусь. Не забудь позавтракать». Я улыбнулась и, как дурочка, прижала к губам один из цветков, а потом и записку.

Ну точно, влюбленная дурочка… С кучей проблем вообще-то.

И тут я услышала что-то вроде тихого писка.

Я огляделась и с изумлением заметила на полу большую корзину. А в ней сидел пушистый щенок с большими неуклюжими лапами и длинными шелковистыми ушами. Совершенно белый, только вокруг левого глаза — круглое черное пятно.

— Ты же чудо пушистое! — умилилась я — и щенку, и тому, что Альберт, похоже, решил исполнить мечту моего детства.

Заслышав мой голос, щенок запищал громче. А я подошла и аккуратно взяла его на руки. Тяжелый и достаточно крупный. Видимо, вырастет большой собакой. Щенок перестал пищать, потянулся ко мне носом и легонько лизнул меня в щеку.

— Маленький мой… — умилилась я. И рассмеялась. Забавная, наверное, картина — голая девушка держит на руках пушистого щенка.

В этот момент дверь в дверь постучали. Робко вошла Маирон.

— Ой, какой хорошенький! — воскликнула она, заметив щенка и мигом позабыв о субординации.