Она смотрела на меня как на врага, а я пыталась понять, где же та девушка, которая однажды протянула мне руку помощи и стала мне другом?

Ничего не ответив, я развернулась и ушла.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ МИКА

Прошлым вечером мы прибыли в аэропорт Джона Кеннеди. После долгого, утомительного перелета мы с Дэниелом наконец-то были в Америке, в его родном городе, и теперь я с трепетом и волнением ожидала, когда он познакомит меня с ним.

Сразу же из аэропорта мы направились в квартиру Дэниела. Было поздно и нас обоих одолевало только одно желание: сон. Долгий сон после горячего душа, потому что наш рейс откладывали дважды, и перед вылетом нам пришлось несколько часов торчать в аэропорту.

Но теперь мы были здесь, и нас ждала целая неделя вдали от Лондона, театра и сплетен, которые развлекали некоторых ребят из нашей труппы.

Утром Дэниел отправился за завтраком, а у меня появилась возможность как следует осмотреться, потому что ночью на это не осталось сил.

После ухода Дэниела я прошлась по комнатам, с любопытством рассматривая его квартиру и сравнивая ее с его жильем в Лондоне.

Еще там я поняла, что он не приверженец окружать себя ненужными вещами, а сейчас убедилась в этом. Интерьер нью-йоркской квартиры был выдержан в спокойных, приглушенных тонах, а минимум мебели и декора оставляли больше пространства и света. Но было здесь кое-что, что в лондонской квартире отсутствовало – фотографии.

Немного, но они были. В комнате, которую я определила как малую гостиную, обнаружилось несколько фото. Снимки Сиенны и Дэниела, Дэниела и какой-то женщины, которая, скорее всего, являлась его матерью, судя по внешнему сходству. Фотография их троих вместе, на ней Дэниелу было не больше шестнадцати. Он был худым, угловатым подростком, с длинной, выгоревшей на солнце челкой и широкой, счастливой улыбкой.

Боже, это было так трогательно! Глядя на этот снимок, я ощутила некую необъяснимую, светлую грусть.

Ни на одной из фотографий я не увидела человека, который мог быть его отцом. Всегда ли их отношения были такими враждебными? Или у этого парня с фото почти двадцатилетней давности не было таких проблем?

Я не удивилась, обнаружив на полках пластинки с симфониями Баха и Моцарта, и они вполне гармонично соседствовали с альбомами Битлз, Эллы Фитцджеральд и Джонни Кеша.

Еще несколько фотографий висело на стене. Все они были тем или иным образом связаны с балетом. Более молодая версия Дэниела на выпускной постановке в Джуллиарде, а на другой – репетиция в зале, когда он уже преподавал там. Похожий снимок я видела на сайте академии. Здесь он уже приобрел свое фирменное строгое выражение лица, несмотря на кривую улыбку, обращенную в камеру.

Рассмотрев снимки, я вернулась к пластинкам. Определенно, он любил музыку, и это относилось не только к классике.

Мне нравились вещи, которые окружали этого мужчину. Их было немного, но все, что он выбирал, имело значение.

Может быть, это работало и с людьми?

Мне бы хотелось, чтобы именно по такому принципу Дэниел выбирал людей в своей жизни.

Я взяла Revolver – седьмой студийный альбом Битлз, и вдруг к моим ногам что-то упало. Присев, я подняла фотографию – она лежала между битлами и Френком Синатрой. На снимке был Дэниел и какая-то девушка. В обнимку, они позировали в репетиционном зале.

Лицо девушки показалось мне знакомым. Присмотревшись к одному из фото на стене, я увидела ее среди студентов Джуллиарда. На обороте значилась подпись: «Улыбайтесь чаще, мистер Райерс. Лекси Рендол».

Не знаю, как эта фотография оказалась между пластинками. Возможно, что случайно, а может и намеренно.

Зачем Дэниелу прятать ее?

Только если он не хотел всякий раз смотреть на что-то, что расстраивало его.

Если эта девушка была именно ТОЙ девушкой…

Я торопливо сунула фото на прежнее место и поспешила покинуть комнату, чтобы, когда Дэниел вернется с завтраком, у него не возникло подозрений, что я рылась в его вещах.

Хотя, я вовсе этого не делала. Я всего-навсего рассматривала пластинки, а это фото просто выпало.

Если он не хотел, чтобы кто-то видел его, стоило прятать лучше.

Верно?

Ох, черт! И почему эта старая фотография так разволновала меня?

Ну, фото и фото. От девушки, которой нравилась улыбка Дэниела. У него на самом деле была замечательная улыбка, и конечно, я не первая заметила это.

Возможно, моя реакция была бы спокойней, если бы я просто обнаружила снимок вместе с остальными. Но он его спрятал.

Для чего?

Ему так больно было на него смотреть? Что эта девушка значила для него? Судя по всему, немного больше, чем он рассказывал мне.

А впрочем, разве теперь это имеет какое-либо значение? Даже если Дэниел был влюблен в эту Лекси, с тех пор прошло много времени. Они не вместе. Их дороги разошлись, теперь он со мной.

Не знаю, что именно он чувствует ко мне, но в наличии чувств я не сомневаюсь.

Стоит ли мне переживать из-за его прошлого?

«Стоит, если оно все еще влияет на него».

Я поморщилась.

Мне следовало просто забыть о том, что я видела. Забыть имя «Лекси Рендол», но я знала, что не смогу. Не до тех пор, пока не узнаю всей правды.

* * *

Первое, что я попросила Дэниела показать мне в Нью-Йорке, это Джуллиард. Больше всего мне хотелось увидеть место, где он стал тем Дэниелом Райерсом, талантом и мастерством которого восхищались.

‒ Ты ломаешь систему, ‒ посмеиваясь, сказал он, когда мы ехали в желтом такси – одном из главных символов Нью-Йорка.

Я удивилась.

‒ Почему это?

‒ Ты захотела увидеть академию искусств, не Статую Свободы или скажем, Таймс-Сквер.

‒ Тебя удивляет это?

Он на мгновение задумался.

‒ Да нет, не особо.

Я улыбнулась.

‒ До этого мы еще дойдем. Но сперва Джуллиард.

Я не сказала ему о своей находке. Не знаю, почему тянула. Не было серьезных причин, по которым я не могла ему задать вопрос о Лекси Рендол. Была ли она именно той студенткой, которую он выделял среди сотен других?

Я не сомневалась в этом.

Но когда мы приехали на место, я забыла о Лекси и всем, что не имело отношения к этому моменту.

Был август и академия стояла полупустая. Дэниел объяснил, что сейчас здесь находились только студенты летней программы, а основная часть вернется только в конце месяца. Он устроил мне настоящую экскурсию, показывая залы с