Она на мгновение задумалась, затем сказала:

‒ Давайте зайдем в то кафе, и я угощу вас кофе.

Девушка указала в сторону кофейни на противоположной стороне улицы. Я согласилась. Чуть позже, когда мы получили наш заказ, она спросила:

‒ Так что привело вас в мою галерею?

Несмотря на мое странное поведение, она не выражала враждебности ко мне. Я помешала сахар в чае, прежде чем ответить.

‒ Я танцовщица. Танцую в труппе Дэниела Райерса, ‒ мой голос был тихим, но она, конечно же, услышала, потому что ее лицо в изумлении вытянулось.

‒ Думаю, не только танцовщица, если вы здесь. ‒ Уголки ее губ приподнялись.

Я кивнула: не было смысла отрицать это.

‒ И Дэниел рассказал вам обо мне? ‒ удивилась она.

‒ Он не назвал вашего имени, я лишь узнала от него, что он был увлечен студенткой, когда работал в Джуллиарде.

Лекси слушала меня внимательно, но невозможно было понять, о чем она думает.

Я продолжила:

‒ Я нашла ваше общее фото у него дома, и так мне стало известно ваше имя. А потом и о галерее. И я не знаю, для чего я здесь. ‒ Я пожала плечами, не собираясь лгать ей и выдумывать ложные поводы. ‒ Мне просто стало любопытно, вот и все.

Я замолчала, готовая к тому, что она назовет меня сумасшедшей и уйдет.

Она не сделала ни того, ни другого.

‒ Вы любите его, вот почему пришли ко мне, ‒ просто заметила она. ‒ Микаэлла, надеюсь, вы понимаете, что я не угроза вам?

Ее слова вызвали румянец на моих щеках. Мне было стыдно, что я ревновала к девушке, с которой Дэниел много лет не поддерживал никаких отношений. И от того, что она поняла это.

‒ Я не встречалась с Дэниелом Райерсом около семи лет, и поверьте, не страдаю от этого. ‒ Она повела плечом, и у меня не было оснований не верить ей. ‒ Думаю, он испытывает то же самое.

‒ Он считает, что виноват перед вами.

Я не была уверена, что имею право говорить это ей, но должна была знать, думает ли так сама Лекси.

Ее темные брови приподнялись.

‒ Что заставляет его так считать?

‒ Он дал вам… запрещенные препараты в момент, когда вы были очень уязвимы.

Я не хотела употреблять в разговоре слово «наркотики», когда вокруг нас находились остальные посетители кофейни.

‒ Дэниел полагает, что если бы не это, ваша карьера не оборвалась бы.

Усмехнувшись, она покачала головой.

‒ Глупости. Микаэлла, у меня были плохие отношения с наркотиками задолго до знакомства с Дэниелом Райерсом. Если бы не он, я бы нашла их в другом месте, потому что была знакома с их возможностями, и на тот момент нуждалась в них. ‒ Она опустила голову, погрустнев.

Из рассказа Дэниела я знала, что Лекси потеряла ребенка от своего парня и у нее началась сильная депрессия.

«А я сделал все только хуже», ‒ сказал мне он.

Я не торопила ее. Мне неведомы были ее чувства, но в любом случае это должно было быть ужасно.

‒ Я достаточно взрослая, чтобы не перекладывать ответственность за свои ошибки на других, ‒ справившись с эмоциями, продолжила моя собеседница. ‒ А в то время, ‒ она пожала плечами с тихим, тоскливым вздохом, ‒ мы оба были потерянными и не знали, что творим.

‒ Он изменился. Дэниел больше не ведет такую жизнь, ‒ почувствовав, что должна, сказала я.

Она с улыбкой кивнула.

‒ Я рада. Думаю, сейчас у него все хорошо.

Судя по ее взгляду, ее слова относились ко мне.

Я рассказала ей о работе Дэниела в Англии, о постановке, которую мы готовили. У меня не было причин делать этого, кроме той, что мне просто хотелось.

Лекси выслушала меня с легкой улыбкой. Когда я замолчала, она сказала:

‒ У Дэниела нет никаких причин считать, что он что-то испортил. У меня все хорошо, и я не хочу, чтобы он корил себя за то, что было в прошлом. ‒ Она заправила волосы за ухо, выглядя немного печальной, но при этом казалось, словно некий свет окружает ее. Похоже, она была умиротворенной.

‒ Не думаю, что скажу ему об этом, ‒ виновато призналась я, подразумевая наш с ней разговор. ‒ Хотя мне и хочется, чтобы он это услышал.

Она с пониманием кивнула.

‒ Думаю, Дэниел будет в порядке. Вы оба, Микаэлла. Потому не переживай из-за того, что давно стало историей.

‒ Я не жалею, что пришла, ‒ после недолгого молчание призналась я.

Она откинулась на спинку стула, расправив плечи.

‒ Да, я тоже. Мне было приятно узнать, что у Дэниела все сложилось благополучно.

На ее губах блуждала задумчивая улыбка; мягкая, но без намека на сожаление. И мои сомнения по поводу ее отношения к нему окончательно рассеялись. Дэниел зря переживал – Лекси Рендол ни в чем не обвиняла его и не держала зла.

‒ Алексис, можно спросить вас кое о чем?

Все же кое-что мне не давало покоя, и прежде чем уйти, я должна была это узнать.

Она кивнула.

‒ Спрашивайте.

‒ Что случилось с тем парнем? Вы по-прежнему вместе?

Короткий вздох слетел с ее губ. Она направила на меня улыбку, полную грусти.

‒ Нет, Микаэлла, не вместе. Но предвещая возможный вопрос: я не жалею, ни единой минуты. И никогда не жалела. У меня не было сомнений, правильно ли я поступила и тот ли путь избрала. Просто не сложилось. Так бывает. Мы попытались. Это того стоило.

И она поднесла чашку с кофе ко рту, закрывая тему.

ДЭНИЕЛ

‒ Пообещай мне, что не станешь ругаться с ним. Пожалуйста, Дэнни, не сегодня!

Сиенна с тревогой смотрела на меня, что было неудивительным, потому что большинство наших с отцом встреч заканчивались тем, что я был готов убить его.

Я изобразил улыбку, предназначенную для успокоения моей сестры, хотя и сомневаюсь, что получилось.

Она все еще выглядела нервной. После той ночи, когда я накричал на нее, мы помирились: я признал, что бы неправ и Си простила меня. Наши ссоры всегда расстраивали меня. Она была единственной семьей, что осталась у меня и я боялся, что могу потерять ее. Моя сестра была тем немногим, чем я дорожил.

‒ Я буду вести себя как ангел.

Сиенна взглянула на меня как на ненормального.

‒ Я не требую от тебя чудес, только прошу не ругаться с папой.