такая же. Можешь думать, что это не так, но ведь ты уже сама знаешь, что прав я.

— Вот в этом ты ошибаешься, — остановил его речь Семен Сергеич, — я выбирал Ангелину не просто так. Человек, который может связать воедино два мира, и виртуальный, и реальный, может добиться многого.

— А вот это мы сейчас и посмотрим.

Хан дал знак старухе, и та подняла руки, между которыми проходили сильные волны электрического тока.

— Книга! — крикнул Семен Сергеич, подбегая и прикрывая собой Дениса и Юльку.

Я скинула свой рюкзачок, одним движением раскрыла его, достала книгу и открыла. Из книги вырвался сильный свет, осветивший весь двор. Старуха направила руки в его сторону, ударив мощным электрическим зарядом. Я еле устояла на ногах, но книгу не выпустила и направила в ее сторону. Электрические волны поглощались книгой, увлекая и старуху за собой. Ее тянуло, будто засасывало в открытые страницы. Подойдя совсем близко, она крикнула так, что в окнах задрожали стекла. Яркая вспышка, и страницы книги захлопнулись. Я быстро защелкнула замок, запирающий Пиковую даму в литературном мире.

— Родион! — в бешенстве крикнул Хан.

Парень тут же сложил руки также, как и старуха, и направил их в мою сторону.

— Отправь их! — крикнул Хан.

Родион опустил руки, электрическое мерцание исчезло. Но тут же он развел их широко в стороны. Семен Сергеич схватил Юльку и оттащил в сторону. Мощная волна накрыла меня и Дениса. Мы видели все, что было вокруг, но находились будто в вязком воздухе, который не давал двигаться. Еще один взмах руками, и воздух схлопнулся.

Я огляделась. Мы стояли все в том же дворе, только ни Хана, ни Максима, ни Раскольникова, даже Юльки и Семена Сергеича рядом не было. Дома вокруг выглядели так же, они все еще были желтыми, только, казалось, будто оттенок краски изменился. Денис потоптался на месте, глядя себе под ноги.

— Асфальта нет.

Я машинально посмотрела на землю. Двор был усыпан мелкими камнями, кое-где проглядывали комья земли. Ближайшая к ним дверь открылась, и на улицу вышла пожилая женщина. На вид ей было около 60, сгорбленная, одетая в лохмотья с жиденькими волосами, торчащими во все стороны. Она посмотрела на нас оценивающим взглядом, оглядев с ног до головы. Взгляд сменился на презрительный, она сплюнула прямо на землю и проковыляла мимо.

— Только не говорите мне, что это и была та самая старуха-процентщица, — тихо, почти неслышно произнес Денис.

Я обернулась.

— Появился новый герой? — спросил Денис. — Они приходили сюда для того, чтобы «достать» из книги еще одного?

— Думаю, все намного сложнее, — произнесла я, — и если я права, — я не договорила и широкими шагами направилась к выходу из арки. Денис семенил следом.

Выйдя на улицу, я остановилась. На противоположной стороне, где недавно красовалась вывеска продуктового магазина и бесшумно закрывались пластиковые двери с доводчиком, было пусто. Вместо витрин были обычные окна в обшарпанных деревянных рамах, дверь была железная, она с громким скрипом открылась, выпуская статного пожилого господина в длинной шинели и в причудливой шляпе. Машин не было ни одной. Вдалеке застучали копыта, и из-за угла выехала небольшая двуколка, запряженная лошадью. Ей управлял суровый человек, одетый в поношенную одежду, в руках он держал длинный хлыст.

— Это что? — Денис вышел на середину улицу и посмотрел вслед уезжающей повозке.

— Этот Родион нас куда-то отправил. Перед этим Хан сказал ему «отправь их», помнишь?

— И где мы? — голос Дениса срывался.

— А куда мог нас отправить герой книги, как думаешь?

Денис развел руки в стороны и покрутился вокруг себя.

— Хочешь сказать, мы в «Преступлении и наказании»?

— Кажется, да.

— Неплохая локация, конечно, — Денис смотрел на дома, задрал голову и всматривался в окна, будто пытался сравнивать эти дома и дома в их реальном мире, — и какая цель нашей игры?

— Выбраться отсюда, дубина, — разозлилась я, оглядываясь по сторонам. — Только вот куда теперь идти-то?

— Если я правильно помню содержание книги, — растягивая слова протянул Денис.

— Ты читал, что ли? Ее же только в старших классах проходят, — удивилась я.

— Читал. Еще тогда, когда Хан про Раскольникова заговорил. Чтобы понять, что к чему.

— Ну, голова, говори, что там было, и как нам выбраться отсюда.

— Как выбраться не знаю, в книге такого поворота сюжета не было. Но пара идеек есть.

— Не томи уже, — я подошла и тряхнула брата за плечо, — черт знает, что нас тут ждет. Может, нормальные люди в книгах недолго живут. Говори уже.

Денис убрал с лица ехидное выражение, которое всегда появлялось в те минуты, когда он оказывался умнее старшей сестры.

— У Раскольникова как бы два антигероя. Это сама старуха, и следователь, который его подозревал. Они оба морально давили на него. Может быть, кто-то из них и подаст какую-нибудь идейку?

— Пошли тогда к следователю. Вряд ли старуха что-то дельное может подсказать. Ты видел ее, старая, страшная, такая ни копейку не подаст, ни дорогу не подскажет из жадности.

— Так на то она и процентщица, забыл, что ли? Ну, пошли тогда к следователю. Следователь, кстати, классный. Этакий русский Коломбо. Плаща только не хватает, сигары и бассета.

— Пошли, сыщик. Куда идти-то? — шутливо подтолкнула я брата.

— Здесь недалеко.

Мы пошли по мощеной набережной, выложенной не аккуратными плитками, а разного размера камнями. Мимо проходили люди, оглядывались на нас, некоторые переходили на другую сторону улицы, стараясь не сталкиваться с незнакомцами и не подходить к нам близко. Некоторые даже крестились и читали молитвы.

Минут через десять мы добрались до трехэтажного здания. При входе висела небольшая табличка «полицейская контора». Более ничем здание не напоминало полицейские участки современного времени с флагами, машинами и иной полицейской атрибутикой.

Денис остановился перед обшарпанной деревянной дверью.

— И как мы туда зайдем? Просто скажем: Здрасьте, Порфирий Петрович, тут ваш подозреваемый закинул нас из параллельного мира в ваш, не подскажите, что делать?

Не ответив, я толкнула дверь и вошла. Внутри здание было темным, дневного света, пробивающегося сквозь узкие замызганные стекла, явно не хватало. За конторкой при входе сидел старичок.

— Простите, — обратилась я к нему, — мне нужен Порфирий Петрович.

— Четвертый этаж, — буркнул старичок, не поднимая головы.

Мы прошли мимо к узкой лестнице, которая вела наверх. Сверху навстречу спускался мужчина, лет 30–40, довольно полноватый.

— Вы ко мне, молодые люди? — обратился он к нам. — Я Порфирий Петрович.

Он спустился до самого низа, подошел и внимательно осмотрел нас, задержал взгляд на кроссовках.

— У вас какое-то важное дело?

— Мы хотели поговорить про одного вашего подозреваемого. Он нас тоже интересует, —