вижу его настолько выведенным из себя. На мгновение становится жутко от ярости, которую излучали его глаза. А еще… лишь на мгновение показалось, будто в них мелькнул… страх? Беспокойство?

— Настолько сильно меня ненавидишь? Продолжай, я заслужил. Но ты правда хочешь сломать себе позвоночник из-за этого⁈ Или можешь пойти в таком виде через весь город.

Резким движением он опускает передо мной зеркало, которое предательски выдает всем вокруг то, какая веселая ночка у меня была. Волосы растрепаны и торчат в разные стороны, пробора давно нет, кофта слегка перекрутилась. Лицо опухло от пролитых ночью слез, на щеке виднеется красный след от пощечины, который лишь чудом не превратился в синяк. Покрасневшие глаза четко подчеркивают синяки. Я еще никогда не выглядела так ужасно.

Пока я рассматриваю себя, машина осторожно трогается с места. Я еду, не пристегнувшись, и краем глаза замечаю, как Дэн постоянно оглядывается на меня, опасаясь, что я вновь попытаюсь выпрыгнуть на ходу. Но мне больше не хочется ничего, кроме как поскорее оказаться одной в своей комнате и ничего не видеть, не слышать, ни о чем не думать…

У дома мы оказываемся меньше чем за пять минут. Дэн останавливает машину у подъездной дорожки, и я тут же выскальзываю на улицу и торопливо ухожу, не оглядываясь, к дому.

Закрываю за собой дверь… и накатывает стыд. Зажмуриваю глаза и мотаю головой из стороны в сторону. Все, произошедшее этой ночью, хочется забыть как страшный сон. Я должна быть благодарна своему куратору за спасение. Могло произойти что-то ужасное, не появись он вовремя на пороге. Но я бы не оказалась в такой ситуации, если бы не он. Искупает ли один поступок другой? Я не уверена.

— Ты где была? — появляется из гостиной все еще нарядная Сандра, но, включив свет, замирает в проходе. — Что с тобой? Мы вернулись домой, думали, что ты уже давно спишь. А тебя нет. Телефон отключен…

Истерика подкатывает к горлу.

С новым годом! Пусть он будет ярким! ♥

Глава 8

Виновна

Сандра растеряно смотрит на меня, а после притягивает к себе, обнимая. Она что-то говорит, но я не слышу слов. Стресс и боль крупными слезинками выходят, стекая по щекам. Дышать становится сложно от всхлипов, которые я уже не в силах остановить. Прихожу в себя лишь в гостиной. В руке — уже пустой стакан, который тут же забирает Катя, которая тоже еще или уже не спит. Нос забит, глаза опухли и болят. Полукругом возле меня — девочки. Яна сжимает руку, сидя на коленях возле меня. Кира, стоя в пижаме, отрывает бумажное полотенце и протягивает мне. Кажется, я всех вытянула из царства Морфея.

— Спасибо, — говорю я чуть сипло, промокая щеки.

— Что произошло? — беспокойство так неестественно для Яны. Обычно это она заставляет меня волноваться.

Сглотнув, обвожу взглядом подруг. Слова не идут. Я не готова рассказать им все сейчас.

— Мне…подлили алкоголь, — решаюсь сказать, опустив взгляд на руки.

— Что⁈ — Яна резко поднимается, а после требовательно продолжает:

— Кто это сделал?

— Ты в порядке? — участливо спрашивает Кира.

— Нормально. Но ночь была ужасна, — слабо улыбнувшись, поднимаюсь вслед за Яной.

От объятий-капусты становится легче. Катя принимается шутить, а после готовит овсянку — густую, как я люблю. Добавленные шоколадные кусочки тают под воздействием температуры. Я почти забываю обо всем, что произошло.

Но только почти. Едва я остаюсь в комнате наедине с собой, темные картины предстают перед глазами вновь. По коже непроизвольно бегут мурашки.

Я достигла своего предела. Сажусь за стол, неуверенно беру в руки телефон, собираясь с силами. Глубоко вдохнув, не давая себе времени, чтобы передумать, набираю в порыве номер.

— Алло.

— Привет, Дерек, — произношу без единой эмоции. — Я хотела тебя предупредить. Дэн больше не мой куратор.

— Лия, что-то случилось?

— Все в порядке. Я просто не хочу, чтобы этот человек контактировал со мной. Я не знаю, кому это надо сообщить, чтобы все было официально. Могу сказать администратору в понедельник или написать в нашу школу в России.

— Лия…

— Пусть будет другой куратор, — перебиваю парня. — Или можно без него, я справлюсь.

— Найти другого будет сложно, — после небольшой паузы отвечает Дерек. — Я попробую что-нибудь придумать. Но пусть до появления другого человека Дэн остается…

— Нет, — вновь не даю ему договорить, боясь потерять решительность. — Общение не доставляет удовольствия ни мне, ни ему. Я приехала сюда учиться, а не испытывать свои нервы на прочность. Это не спонтанное решение. Я обдумала все, что было на этой неделе. Мне больше нечего сказать.

— Хорошо. Я тебя услышал.

Телефон пищит, звонок завершен. Жму на кнопку сбоку — и он отключается совсем, став бесполезным бруском техники. Со стуком кладу телефон на стол и откидываюсь на спинку компьютерного кресла. Внутри после разговора словно появилась пустота. Ничего не чувствую.

* * *

Первый учебный понедельник начинается со звона двух отвратительных будильников, которые с ночи я положила в разных концах комнаты. Одна из мелодий напоминает мучительно медленный и сводящий с ума скрежет ногтем по доске. Она-то и заставляет меня моментально выпрыгнуть из кровати, позабыв об ужасах снов.

Отключив ненавистную технику, осторожно, стараясь не скрипнуть дверью, выглядываю в коридор и замираю, прислушиваясь. Тихо. Отлично. Ведь еще нет даже шести. Девочки не были бы в восторге от настолько раннего подъема.

Но ведь я им так все и не рассказала. Трусливо и глупо, скажете вы. Так и есть, отвечу я.

Сегодня я решительно настроена избежать неприятных встреч.

Но будет ли такая встреча? Я звонила Дереку, но не сказала о своем решении этому придурку. После случившегося он может испытывать вину. Хотя это же Дэн, который открытым текстом сказал, что ему меня навязали. Возможно, он и добивался того, чтобы я от него сама отказалась.

Но какой ценой это нужно было сделать! Отчаяние, страх, обида и ярость загораются во мне от одной мысли о той ночи, превращаясь во взрывоопасный коктейль чувств. Хочу забыть, но пока это не удается. Воспоминания не подчиняются моей воле. Забыть. Забыть. Забыть.

Посмотрев в приложении прогноз погоды, надеваю тонкий белый свитер и любимые джинсы-стрейч, а после, закинув тетради с домашкой в рюкзак, выскальзываю из спальни, оглядываясь, словно воришка. Уже на