— Твой свитер испорчен? Давай я оплачу химчистку или куплю новый, — продолжает девушка с беспокойством в голосе.

— Все в порядке, Кортни, — произношу я уже тверже.

— Ладно. Если что — звони, мой номер у тебя есть, — напоследок виновато улыбнувшись, она уходит, оставив меня в растерянности. Надеюсь, она не лицемерила. И, если так, Америка умеет удивлять.

До класса осталось всего два кабинета, но тут я замечаю стоящую в десяти метрах от меня Катю, с которой у нас сейчас должен быть урок. Машу ей рукой, радуясь увидеть знакомое лицо, но улыбка замирает на губах, едва я замечаю ее горящие от возмущения глаза.

— Так это про тебя говорит вся школа! — произносит она свою догадку, едва я поравнялась с ней, и моментально видит подтверждение. От разборок прямо в коридоре меня вновь спасает звонок, и мы вбегаем в класс. Хвала коротким переменам!

— Дома поговорим, — шепчет подруга, проходя мимо меня к своему месту.

Теперь точно от разговора не отвертеться…

9.2

Но я максимально стараюсь отдалить этот момент. После урока я всю короткую перемену торчу в туалете и появляюсь в классе только со вторым звонком. Сандра удивленно переводит изучающий взгляд с меня на Дэна. Она точно узнала его толстовку. Я впервые рада тому, что на этом уроке мне нельзя говорить с ней или Джейн. Вместо этого мне в пару достается рыжеволосая девочка Сьюзан с веснушками на растянутых в улыбке щеках. Мы отыгрываем диалог, а после она на листке бумаги пишет: 'I♥AB0[1]".

Я улыбаюсь, не зная, как на это реагировать. В итоге вывожу банальное 'thank you, we love you too[2]", и она едва ли не светится от счастья.

После урока, наспех закинув вещи в рюкзак, подхожу к Сандре, находящейся ко мне ближе всех.

— У меня сейчас собрание кружка, можете меня не ждать, — тараторю и, махнув на прощание, исчезаю, не давая сказать хоть слово. Кажется, потом на меня обрушится буря.

Кабинет издателей я нахожу на первом этаже в правом крыле корпуса. Всегда было интересно, как все устроено. Про yearbook, или школьные альбомы, наслышаны многие благодаря фильмам и сериалам, но мало где показывают закулисье этого процесса. Реальность оказывается с привкусом приземленности. Меня ожидает небольшая квадратная комната. Вдоль ее стен, образуя свободное пространство посередине, стоят столы, на них — не первой свежести компьютеры. На одной из стен висит школьная доска, но места слишком мало, чтобы это можно было назвать полноценным классом. Хотя в России у нас были такие кабинеты, но мы небольшими группами изучали в них языки. Здесь же даже иностранные языки изучались большим классом.

На доске творится хаос. Множество картинок и листов с текстами висят на магнитах в известном только их составителю порядке. Свободные места перечеркивают стрелочки, нарисованные маркером, которые соединяют некоторые группы, а также различные надписи-заголовки.

В самом центре кабинета расположился широкий стол, на котором, казалось, лежит все содержимое кабинета (кроме того, что уже висит на доске). Стопки книг, исписанные листы бумаги, канцелярия, два фотоаппарата и даже сомбреро.

Когда я вхожу, со звоном дернув за ручку, на меня оборачиваются двое сидящих за компьютерами, одним из которых оказывается Долон, а еще один парень стоит возле доски.

— О, привет! Ты пунктуальна, — мой новый куратор, повернувшись на стуле, машет мне рукой. — Можешь пока присесть. Сейчас все соберутся, и мы начнем.

— Хорошо, — произношу едва слышно и неуверенно обхожу стол, рассматривая лежащие на нем вещи. Руки так и тянутся примерить шляпу, но я сдерживаю порыв, переведя внимание на книги. Оказывается, что это не просто книги, а альбомы прошлых лет, которые, вероятно, были созданы в этих стенах. Я робко, боясь, что это запрещено, открываю тот, что лежит на самом верху, цифры на обложке которого двухлетней давности.

В нашей школе в конце каждого года устраивают типичные фотосессии: одноклассники выстраиваются в три ряда, возвышаясь друг над другом, и по возможности натягивают улыбки. В этот день надо быть обязательно нарядным, то есть в школьной форме.

Здесь же все иначе — почти всюду одиночные фото, а общие — только у кружков. Некоторые действительно напоминают наши, но они более… живые: ребята стоят, выстроившись полукругом, а кто-то лежит на земле, кто-то обнимается. Но особенно много событийных фото — с матчей, выступлений, конкурсов, олимпиад и даже со школьных балов. Сколько надо сил, чтобы сделать такие фото! Сколько мероприятий надо посетить! Ответственность начинает давить, и я трусливо думаю о том, чтобы сбежать, пока еще есть время. Если уйду сейчас, приду домой, разогрею еду и поем… Внезапное озарение сопровождается болезненным напоминанием организма. Желудок неприятно тянет, и я начинаю нервничать, потому что ничего не ела с воскресенья. Долго я не продержусь.

От этих мыслей меня отвлекает резкий звук открывающейся двери, после чего внутрь заходит девушка с короткими светлыми волосами.

— Всем привет! — звонко здоровается она, бросая сумку на и без того заваленный стол.

— Привет! — нестройно приветствуем мы с парнем у доски.

— Я опоздала? — продолжает она, пододвигая к себе ближайший стул.

— Нет, ты вовремя, — оторвавшись от экрана, отвечает ей Долон, подъезжая на стуле к центральному столу. — Вы тоже берите стулья и садитесь. Аманда, оторвись от экрана и дуй к нам!

Собрание-знакомство быстро переходит в обычный рабочий процесс с обсуждением расписаний предстоящих мероприятий и съемок. Голова идет кругом, желудок болезненно сжимается, а я, не переставая, бросаю взгляды на часы. И мои действия не остаются незамеченными.

— Ладно, давайте закругляться на сегодня, — внезапно произносит Долон, и я, встрепенувшись, встречаюсь с ним взглядом. — Лия, задержись на пару минут.

Когда все выходят, а Аманда вновь возвращается за компьютер, я истуканом продолжаю стоять возле стола, не зная, чего ждать от нашего общения почти тет-а-тет. Долон, засунув руки в карманы, наконец поворачивается ко мне, надув в нерешительности щеки.

— Давай пройдемся? Я уже устал тут сидеть, — парень кивает на дверь.

— Ладно, — пожимаю плечами, а после подхватываю рюкзак.

Парень галантно открывает передо мной дверь, пропуская вперед.

Какое-то время я иду впереди него, и дискомфорт от этого вызывает тревогу. Я не понимаю, почему он не догоняет меня, и делаю шаги все короче и короче, пока, наконец, не замечаю его плечо краем глаза.

— Прости, срочное сообщение,