забываю обо всем уже спустя мгновение. Губы непроизвольно растягиваются в улыбке, едва вижу знакомые цифры «164».

Открыв дверцу, оглядываюсь и замираю. Десяток шкафчиков дальше по коридору у противоположной стены открывает, с силой дернув дверцу, свой шкафчик мой бывший куратор Дэн. Он небрежно закидывает тетрадь на полку, и я спешно отвожу взгляд, боясь быть пойманной за подглядыванием.

Бережно ставлю рюкзак вниз. Чуть замешкавшись, складываю во внутренний кармашек выключенный еще перед первым уроком телефон. Напоследок вытягиваю со дна сумки бутылку с водой, приготовленную с вечера. Но едва я захлопываю дверцу, резко замираю на месте из-за неожиданного препятствия.

Передо мной, яростно сверля взглядом, стоит Кортни и еще три неизвестные мне девушки. В руках каждой — бумажные стаканчики с газировкой.

— Я приглашала всех на вечеринку не для того, чтобы занимались непристойностями.

— Что? — переспрашиваю, с опаской следя за стаканами.

— Что слышала, стерва. Вся школа знает, чем вы занимались у меня дома! — повышает голос девушка.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — выпаливаю, внимательно вслушиваясь в каждое сказанное бегло слово. Кажется, дело серьезное.

— Всем все известно! Вы переспали в комнате моих родителей! Шлюха!

Я не успеваю ничего ответить. Кортни делает резкий рывок — и содержимое ее стакана оказывается на мне. Холодная липкая жидкость стекает по волосам. Лицо все мокрое. Я успеваю зажмуриться, но жидкость попадает в уголки глаз, которые тут же начинает щипать. Белоснежный свитер окрашивают яркая оранжевая клякса прямо на груди и миллион брызгов вокруг. Глаза горят, слезы предательски закипают от обиды и газировки, но, подняв взгляд, вижу лишь улыбки

— Прости, нечаянно, — с сарказмом произносит Кортни, небрежно зажав стаканчик между большим и указательным пальцами.

Я пытаюсь выйти из круга, но девушки не двигаются с места и продолжают стоять неприступной стеной. Последние крупицы самообладания исчезают с первой слезинкой из горящих глаз. Так можно лишиться зрения! Почему они не понимают, что натворили?

— Тебе следовало проверить информацию, а не просто доверять сплетням. Я думала, ты адекватный человек, — выдавливаю из себя, незаметно отвинчивая крышку. Девушка тоже не успевает среагировать. Одно движение, ее испуг в глазах за миг до — и выплескиваю ей в лицо воду. Но это бутылка, а не стакан с широкими краями. Ее подруги отскакивают назад, расплескивая вокруг свои напитки и освобождая, наконец, мне проход.

Ждать больше не получается, и я, бросив бутылку, перехожу на бег, стремясь быстрее оказаться в туалете. Но следующее препятствие возникает уже через пару метров. Дэн хватает меня за руку, останавливая.

— Отпусти, — яростно выдыхаю, пытаясь расцепить его пальцы.

— Подожди.

— Отпусти меня! — срываюсь на крик, с ненавистью глядя на него.

А ведь это он мог рассказать этот бред всей школе.

Дэн, словно заметив что-то, разжимает пальцы, и я бегу так, как, наверное, не бегала никогда на уроках физкультуры. Чудом я не пропускаю нужную дверь и влетаю в туалет, сразу же включая воду. С остервенением промываю глаза, которые постепенно начинают болеть уже от воды. Приблизив лицо к висящему над раковинами длинному зеркалу, едва не уткнувшись в него носом, разглядываю свои покрасневшие белки глаз. К счастью, сосуды не полопались, и я вижу все вокруг так же хорошо, как и прежде. Но волосы и свитер… В туалете никого, и я даю волю слезам, пока пытаюсь промыть от сахара волосы. Жидкое мыло не поддается моим манипуляциям, и слезы текут вновь против моей воли. Дышать становится труднее, но всхлип тонет в шуме воды.

Один чертов стакан с алкоголем — и проблемы растут как снежный ком. Теперь понятно, что означали те взгляды в классах и коридорах. Клеймо доступной девушки — а ведь я думала, что хуже быть не может.

В итоге намочена каждая прядь, будто я только вылезла из душа. Я отжимаю волосы без полотенца прямо руками, но с кончиков продолжают падать капельки. Собираю их в хвост резинкой, которая всегда надета на правую руку. Только обычно она требуется во время приемов пищи…

Стягиваю испачканный свитер и едва сдерживаю стон. Нити пропитались насквозь, оставив след даже на белоснежном лифе. Я не могу раздеться догола в незакрывающемся туалете. Бросаю свитер пятном под струю воды, а сама вновь пытаюсь разобраться с мылом. Минута — и я пытаюсь отмыть лиф и тело от липкости, и лишь когда пигмент сходит с нижнего белья, приступаю к свитеру. Вода не смогла отмыть пятно с красителями, но мыло избавляется от него, и я начинаю приободряться. Кто-то открывает дверь, но тут же закрывает, увидев меня. Испугались, наверное.

Свитер отстиран, но возникает новая проблема. Я не могу его отжать достаточно сильно. И я совершенно не представляю, как в нем ходить. В нашей школе, если возникает проблема с одеждой, звонят домой и просят принести что-нибудь. Или и вовсе отправляют домой переодеваться. Но здесь такая строгая система, даже пропуск занятий больше определенного количества раз грозит отчислением. В книгах проблемы с одеждой решались дополнительным комплектом одежды в ящике или же спортивной формой. У меня нет ни того, ни другого. И телефон остался в ящике…

Но ведь сейчас большой перерыв. Может, удастся уговорить администрацию отпустить меня…

Дрожащими руками расправляю свитер и просовываю левую руку в мокрый рукав. По коже моментально начинают бежать мурашки от соприкосновения с влажными нитями, которые успели заметно остыть на воздухе.

Дверь вновь открывается, и я от неожиданности делаю шаг назад, прижимая к груди свитер, закрывая грудь. Вошедшая незнакомая девушка в синем платье окидывает меня странным взглядом.

— Лия Джейсон? Тебе просили передать, — она протягивает мне черный квадратный мягкий предмет и уходит.

8.3

Расправив ткань, я нахожу толстовку-кенгуру, которая кажется очень объемной. Стягиваю мокрый рукав и надеваю неожиданное спасение. Вырез больше, чем хотелось бы, но в рамках приличий. Кофта велика мне на несколько размеров. Рукава длинноваты, но я смело закатываю их. Толстовка становится туникой по длине, но мне уже все равно. Это лучше, чем просвечивающий мокрый свитер. Надо будет поблагодарить подруг за помощь.

Посмотрев напоследок в зеркало, выхожу из туалета и, сделав шаг, останавливаюсь. В метре от двери, прислонившись спиной к стене, стоит Дэн. Парень одет в темную футболку, и в этот момент я все начинаю понимать. Это его толстовка.

На звук он сначала поворачивает голову, а после, заметив меня, оказывается прямо передо мной. Внутри все сжимается