не отреагировал на заигрывания ветра. Ему было не до легкомысленных забав…

Они проснулись почти что одновременно. Фёдор зарылся лицом в Ольгины волосы и стал шептать ей нежные словечки.

– Я у тебя что, первая? – спросила она притворно-подозрительно.

– Первая, – ответил он, слегка смутившись, и добавил уверенно: – И единственная.

Она засмеялась и потянулась к его губам.

Утро медленно расцветало, точно бутон небесного цветка раскрывал свои серебристо-прозрачные лепестки, которые буквально на глазах наливались золотом и теплом.

Завтракать они решили на летней веранде и после водных процедур спустились в сад. Отцветал жасмин. Белые, увлажнённые росой лепестки медленно кружились в воздухе, наполняя его нежным ароматом, и опускались на землю. Глядя на них, казалось, что это следы, оставленные прикосновением уст влюблённого в землю рассвета…

Фёдор оторвал взгляд от куста жасмина и мечтательно улыбнулся.

Влюблённым нередко кажется, что все вокруг влюблены, включая ветер, солнце и цветы…

Ольга вышла в сад босая. И оттого показалась Фёдору прелестной барышней-крестьянкой.

После завтрака он спросил её, не хочет ли она куда-нибудь отправиться. Но она в ответ только покачала головой и обвила его шею руками.

Они остались дома… И умудрились не заметить, как пролетел этот летний день…

Наступил вечер. Потом ночь. Они лежали на расстеленном среди цветов ковре и наслаждались наступившей прохладой. Дрожавшие на лепестках капельки росинок казались миниатюрными звёздами.

– Может быть, бог создал росу для того, чтобы человек мог вблизи насладиться сиянием звёзд? – спросил Фёдор.

– Ты романтик, – счастливо рассмеялась Ольга.

– Ты любишь смотреть на звёзды? – спросил он немного погодя.

– Не знаю… В мегаполисе звёзд не видно.

– Грустно, – вздохнул он.

– Если честно, то все крутятся, спешат, и мысли о звёздах мало кому приходят в голову.

– Оля! Но это же неправильно! Не по-человечески! – искренне возмутился Фёдор.

– Не знаю, милый. – Она положила голову ему на плечо.

– Древнеримский поэт Овидий как-то сказал, что «Боги сделали человека прямостоящим, чтобы он мог взирать на небеса и смотреть на звёзды».

Она снова засмеялась.

– Федя, неужели ты читаешь Овидия?

– Читаю, почему нет? – удивился он. – В переводе, конечно.

– Мне никогда не приходило в голову его читать.

– Ну и зря! – улыбнулся он и чмокнул её в висок. – Вот, например, в сочинении «Наука любви» Овидий рекомендовал влюблённым юношам окунуть кончики пальцев в бокал красного вина, а потом написать на скатерти слова любви.

– Что-то я не заметила, чтобы ты воспользовался его советом, – шутливо проворчала Ольга.

– Это потому, что твоё имя и слова любви уже начертаны у меня в сердце, – ответил он серьёзно и привлёк её к себе.

А потом они снова лежали и смотрели на звёзды, и Фёдор рассказывал ей о них всякие легенды, время от времени пересыпая их научными фактами.

– И откуда ты это всё знаешь? – удивлялась она.

– Я по природе своей любознательный малый, – отшучивался Фёдор.

Вакула тем временем, не мешая влюблённой паре, приглядывал за ними издали.

На следующий день Ольга после завтрака сказала:

– Раз я живу у тебя, то надо забрать вещи из гостиницы и отказаться от номера.

Он согласно кивнул.

– Надеюсь, я ещё не скоро тебе надоем и ты не выставишь меня на улицу? – пошутила она.

– Ты мне никогда не надоешь, – серьёзно заверил её он.

– А вон Вакула, – Ольга кивнула на сидящего на скамье кота, – с превеликим удовольствием изгнал бы меня из вашего жилища.

– Не клевещи на моего кота, – улыбнулся Фёдор.

Вакула тем временем принялся вылизывать свою шелковистую шерсть, время от времени бросая на Ольгу неодобрительные взгляды.

Глава 4

Наступила пятница. И Фёдор с утра ходил вокруг Ольги кругами, впадал в задумчивость, вздыхал и не говорил ни слова.

– Что случилось, Федя? – не выдержала она.

– Что случилось… ничего не случилось, – пробормотал он.

– Тогда чего ты кружишь вокруг меня, как Вакула, и пыхтишь?!

– Видишь ли, тут такое дело, – проговорил он смущённо, – ребята просятся прийти завтра на шашлыки.

– В чём же дело? – пожала плечами Ольга. – Пусть приходят.

– Ты не возражаешь? – переспросил он недоверчиво.

– С чего бы это мне возражать? Заодно посмотрю, что у тебя за друзья.

– Они с жёнами придут, – добавил Фёдор.

– Все?

– Все.

– А сколько у тебя друзей?

– Близких трое – Иван, Савелий и Михаил.

– Интересно получается, – усмехнулась Ольга, – друзья у тебя женатые, а ты всё ходишь холостой.

– Я тебя ждал, – ответил он и так посмотрел на Ольгу, что у неё сердце защемило.

С вечера они замариновали мясо. Ольге наконец удалось продемонстрировать свои кулинарные таланты, она напекла своих фирменных печений с изюмом и орехами и сырных солёненьких палочек к пиву.

Ольга легко сошлась с жёнами друзей Фёдора. Ей особенно понравилась белокурая Маша. Но рыженькая Лена и чёрненькая Аграфена тоже пришлись ей по вкусу, да и они все отнеслись к ней очень мило. Друзья же Фёдора хотели только одного, чтобы у их друга всё ладно сложилось с хорошей девушкой.

Пока мужчины жарили шашлыки, а потом готовили на гриле куриные крылья, женщины резали всевозможные салаты. Причём каждая по своему рецепту.

Ольга – обычный овощной со свежими помидорами, огурцами и зеленью, которые сорвала утром в теплице Фёдора, Лена готовила салат с перепелиными яйцами и молодой морковью, Мария с яблоками, грушами и ветками базилика и мяты, а Аграфена – с курицей и ананасом.

Сначала думали накрыть стол на веранде или под яблоней, но потом Савелий предложил устроить пикник по-восточному, то есть расстелить на траве среди цветов ковёр, на него скатерть, расставить кушанья и напитки и разбросать вокруг в художественном беспорядке небольшие подушечки.

Все одобрили эту идею, Фёдор принёс из кладовой целый ворох маленьких подушечек, которые Ольгина бабушка называла думками.

Из напитков были целый бочонок кваса собственного приготовления, который принесли Мария и Иван, Михаил с Еленой достали из баула несколько бутылок местного пива, Фёдор открыл трёхлитровую банку вишнёвого сока, которую собственноручно закатал в прошлом году, Аграфена с Савелием выгрузили пару банок тыквенного сока.

Но главным украшением стола были три красивых бутылки грузинского вина. Их им вручил очарованный изготовленными для него фонарём и ограждением к беседке Ираклий Георгиевич Махарадзе.

Он долго закатывал глаза, простирал руки к небу и восклицал:

– Нет, это не ковка! Нет! Это же кружево! Настоящее кружево! Вы не просто молодцы, вы волшебники!

Когда вино было разлито в бокалы, Савелий произнёс:

– Я хочу произнести тост.

Все замолчали.

– Предлагаю выпить за нашего Фёдора! Ведь мы не просто так собрались, а в честь его именин. Федя у нас Фёдор Летний.

– Почему летний? – тихо спросила Ольга.

– Потому, что родился летом.