Она решительно замотала головой, уверенная в том, что купить за деньги можно всё на свете, но Фёдор взял её под локоть и потащил к выходу. Ольга упиралась, но тщетно.

– Что ты себе позволяешь? – зашипела она на него на улице.

– Ты же не хочешь, чтобы люди воспринимали тебя как самодуру? – улыбнулся он.

– Сам дурак!

– Возможно. Но работники музея картину тебе не продадут.

– Они что, такие богатые? – прищурилась Ольга.

– Конечно, – рассмеялся Фёдор, – ты же сама видела.

Ольга посмотрела на него сердитым взглядом и направилась к стоянке такси. Но Фёдор в два шага догнал её, развернул и повёл к свой машине.

– Не надо так, – сказал он, – тебе не идёт быть сердитой.

– Но я не привыкла, чтобы мне отказывали! Я хочу!

– Мы позвоним художнику, и он, возможно, согласится написать копию картины, – как можно спокойнее проговорил Фёдор.

– Я не хочу копию!

– А чем она будет хуже оригинала? Ведь её напишет сам автор «Колыбельной».

– Не знаю!

– Тогда надо узнать. Или ты вообще не хочешь знакомиться с художником?

Подумав, Ольга ответила:

– Хочу!

– Ну вот и чудесно. Поедем в «Ивановские разносолы», пообедаем.

Вскоре они оказались возле кафе.

– Смотри, как важно Радуга прохаживается, – улыбнулся Фёдор, кивнув на петуха.

– Почему Радуга? – удивилась Ольга.

– Петуха так назвали за то, что у него семь цветов в оперенье хвоста.

– Правда? – загорелась она.

– Конечно, хочешь поближе посмотреть?

– Очень! А он не клюнет?

– Нет, Радуга миролюбивый и воспитанный петух.

Они вышли из машины.

– Радуга! – позвал Фёдор.

И петух быстрым шагом направился к ним. Фёдор раскрошил печенье и рассыпал его на асфальте перед клювом петуха. Тот с удовольствием принялся за угощение. Ольга протянула руку и осторожно погладила птицу. Радуга повернул голову, склонил её набок, посмотрел на Ольгу и снова вернулся к печенью.

– У него и правда в хвосте семь оттенков, – прошептала Ольга и снова осторожно погладила петуха.

Они пообедали, заказав солянку, салат, пончики с яблоками и кисель из местной клубники. Всё было очень вкусно.

– Такое впечатление, что бабушка готовила! – восторженно выдохнула Ольга.

– Так бабушка и готовила, – рассмеялся Фёдор.

– Чья? – растерянно спросила она.

– Своих внуков, Игоря и Серёжи. Шеф-повар здесь Александра Савельевна Климук. Она давно бабушка. А кафе принадлежит её сыну.

– О! – засмеялась Ольга. – А я думала, что всё в городе принадлежит только Кузьмичёву.

– Ты была введена в заблуждение.

– Кем?

– Своим неправильным предположением, – рассмеялся он.

– Выходит, я и виновата?

– Нет, ни в чём ты не виновата. Сейчас я расплачусь, и мы позвоним из машины Марецкому. Ты согласна?

– С тобой попробуй не согласись, – притворно-обиженно проговорила она. Но тотчас же невольно улыбнулась.

Дениса Марецкого не оказалось дома. Но его мама предложила прийти гостям завтра утром.

– Одиннадцать часов вас устроит? – спросила женщина.

Ольга быстро закивала.

И Фёдор проговорил в трубку:

– Да, мы будем у вас завтра в одиннадцать.

– Хорошо, – ответила мама Дениса, – до свидания.

Они побродили по городу. Фёдор рассказывал ей историю той или иной достопримечательности. А потом предложил ей сходить в местный театр. Там как раз шёл «Гамлет».

Но Ольга отказалась. Честно говоря, она не любила Гамлета, считая его рыхлым эгоистом. Ей было жаль наивную Офелию, её не слишком разумного брата и королеву, которой она сочувствовала… Но говорить об этом Фёдору Ольга не собиралась.

– Давай театр отложим на потом. Мне бы хотелось просто отдохнуть, не столько физически, сколько эмоционально, – сказала она.

Он кивнул и повёз её за город. Остановив машину недалеко от лесной полянки, Фёдор подал Ольге руку и повёл её по тонкой извилистой тропинке.

– А там нет кого-нибудь страшного? – шёпотом спросила Ольга.

– В смысле?

– Медведей, змей, кабанов!

– Здесь нет, – покачал он головой.

Вскоре они вышли на берег реки. Даже не реки, а речушки. Вода в речке двигалась неспешно, тихо журча по камням…

Над поверхностью реки прыгали солнечные зайчики. Иногда даже казалось, что они играют в чехарду, прыгая друг через друга. Облиственные ветки ивы, серебрясь от росы, напоминали хвосты русалок, покрытые серебряными чешуйками. Казалось, стоит поднять голову, и увидишь сидящих на дереве этих речных и озёрных див.

– Как здесь красиво, – тихо прошептала Ольга, словно боясь спугнуть завораживающую красоту.

Они стояли и смотрели на реку, на ивы…

А потом Ольга попросила:

– Федя, поцелуй меня.

– Что? – не поверив своим ушам, переспросил он. Но, заглянув в её глаза, утонул в них и наклонился к губам Ольги.

Поцелуй получился долгим, очень нежным и очень сладким. Они стояли и никак не могли оторваться друг от друга. Но потом с реки налетел ветер и стал недовольно трепать волосы Ольги, словно говоря: «Ну, хватит уже».

Она освободилась от объятий Фёдора и попросила:

– Отвези меня в гостиницу.

Он покачнулся, тряхнул головой и ответил:

– Да, конечно.

– Федя! Ты так похож на медведя! – засмеялась она.

– Странно, мне никогда никто об этом не говорил.

– На ручного и доброго. – Она кокетливо улыбнулась, думая про себя: «Захочу, вот и приручу тебя».

Он ничего ей не ответил.

Дверь гостиницы давно закрылась за Ольгой, а Фёдор всё стоял и смотрел ей вслед. Он не помнил, как сел в машину, как доехал до дома. В чувство его привели только недовольные вопли кота. Фёдор понял, что Вакула бранит его самыми распоследними словами из кошачьего языка.

– Прости меня, – пробормотал он, – понимаешь, я забылся.

Но кот ничего понимать не желал. Он считал поступок Фёдора безответственным. И даже, кажется, обвинял его в вероломстве. По крайней мере, так показалось Фёдору. Родной кот тут, понимаете ли, сидит одинокий, заброшенный, голодный, а хозяин шляется неизвестно где с утра до ночи! И ещё хочет, чтоб его простили… просто так…

Фёдор торопливо наполнил миску кота едой до самых краёв. Сел рядом и принялся ему всё рассказывать. Кот ел, поводил ушами, но головы от миски не отрывал. Наконец насытившись, он принялся умываться.

– И что ты обо всём об этом думаешь, Вакула? – спросил Фёдор, осторожно касаясь рукой мягкой густой шести.

– Мр, – сказал кот, в смысле, нечего подлизываться.

– Я и не подлизываюсь, – запротестовал Фёдор, – я же уже извинился, нельзя же быть таким злопамятным.

Кот повернул голову, тихо муркнул и, запрыгнув Фёдору на колени, выгнул спину.

– Значит, мир? – обрадовался Фёдор и нежно погладил Вакулу.

– Мур-мур, – ответил кот и сладко зевнул.

Фёдор вместе с котом переместился в кровать, но долго не мог уснуть, прислушиваясь к тихому посапыванию кота и осторожно поглаживая его шелковистую шёрстку.

Глава 3

Рано утром Фёдор уже был на ногах. Прежде всего он накормил кота, потом