Олейби гаденько улыбнулся, глядя на отвороты моего пиджака. Бюст через него угадывался лишь в общих очертаниях, как и у большинства женщин в традиционных одеяниях.

Я знала, что Эмре в ярости уже от одного факта, что другой мужчина беззастенчиво ощупывал меня взглядом.

— Не переживай, канцлер. Если с тобой что-то случится, твоя экзотическая подружка легко найдет себе покровителя… Только не принимайте это на свой счет, леди. Я не про вас, а про целую свиту любовниц доблестного Эйдана. У него странные вкусы… Вас я приглашаю стать главным украшением моего гарема.

Я бы рассмеялась. И все же Демиру удалось зародить во мне досаду вперемешку с болезненным любопытством. Что за необычных женщин предпочитает Эмре, или это очередная ложь?

— Да-да, леди. Стать наложницей одного из аристократов — для вас самый лучший выход. Рядом с Эйданом вам всегда будет угрожать опасность. А вы такая интересная штучка — чары, стекляшки поверх глаз… Фигурка, которую так и тянет вытащить из нелепого одеяния.

Все-таки у ларгов инстинкт размножения превалирует над остальными. Или же это инстинкт «утяни врага за собой в пропасть».

Мой ларг встрепенулся. Я бы назвала звук, который он издал, коротким рыком. Предупреждения закончились, и дедушку все-таки лишат жизни на моих глазах.

— Даже смертник боится боли, — начал Эмре, складывая туманную дымку за спиной в два широких и необъятных крыла.

— Муха села на навоз. Можно мне задать вопрос? — залепетала я скороговоркой, повиснув на его плече.

На этот раз мне удалость вызвать желаемые изменения. Вокруг меня и канцлера надулся пространственный пузырь, который на несколько необходимых секунд отделил нас от остальных. К тому же мы были для них абсолютно неразличимы.

Я положила ладошку на широкую грудь. Эмре опять частично принял «облачный» вид, и я скорее гладила потоки воздуха.

— Ты же не дал себя спровоцировать один раз. Зачем сейчас идти у него на поводу?

— Есть то, что мужчина игнорировать не должен. Он коснулся тебя, шарахнул магией, позвал в гарем и обсуждал твою… тебя, — упрямо прогрохотала то ли птица, то ли песня. Этот интриган Эйдан иногда превращался в мужчину с очень простым, я бы сказала, элементарным устройством.

— Если у тебя из-за этого Демира возникнет еще больше проблем, чем есть сейчас, то мы станем проводить еще меньше времени вместе. Это помешает твоим планам разобраться в нашем… вопросе. И наконец я из принципа не буду целовать такого несдержанного мага. Я примерно знала, на что шла, когда решила работать в вашем патриархальном обществе.

Эмре стремительно менялся обратно.

— Ты права, Кнопочка. Его попытка вовлечь во внутренний конфликт двух важных представителей другого мира тянет на то, чтобы сократить количество мест в Совете, закрепленных за Демирами. Пусть старый стервятник побесится напоследок.

Он сжал меня в настоящих плотных объятиях и перенес ко мне в кабинет. И хотя ларг тут же вернулся обратно, что-то подсказывало, что конфликт на арене лишился кислорода.

— Про поцелуй я запомнил, — донеслось до меня уже из портала.

Глава 44

Много ли надо девушке для хорошего настроения? Даже щелчок по носу от Демира и постоянный нервный тик в исполнении Айвара мне его не испортили. А все почему?

Этой ночью профессор практической магии Эмре Эйдан, он же ларг, он же теневой правитель этого мира, не просто несколько раз признался мне в любви, но пообещал, что придумает, как сделать так, чтобы мы были вместе… На моих условиях, без странных выкрутасов Элидиума. Более того, его девочка-невеста перестанет мелькать в моей школе.

Я никогда не была ревнивой. Это видела Богиня и все тридцать три подземных крака. Я всегда знала себе цену. И если мужчина находил другую более привлекательной… Побыстрее запихнула неожиданное письмо от Артура Маверика в средний ящик.

Невозможно, чтобы канцлер о нем не узнал, но он не станет вскрывать его или применять другие способы выяснить содержимое. На это я всерьез рассчитывала… А само письмо прочитаю уже вечером. Смешивать работу и личное у меня получалось плохо.

Хорошие новости все никак не заканчивались. Меня продолжали кормить по расписанию, до обеда я нашла себе двух заместителей и мы собирались принять в Тайлерин как минимум дюжину новых учителей — разве это не чудесно? Месяц назад я бы решила, что двинутый (но дьявольски привлекательный) Торстонсон шел по коридору и ударился головой.

Правда, после того, что случилось на арене, я бы не удивилась, отмени канцлер собрание коллектива. Силкх вернулся от айвинов бледный и на редкость многословный:

— Олейби почти в порядке. Хотя это не его заслуга. От призрачных ларгов Элидиум веками не видел добра. Надо было отправлять в резервации не измененные магией расы, а вредителей Демиров. Каждого в отдельной клетке и на разные континенты.

Так я узнала, что призрачные ларги отличались от обычных тем, что еще лучше растворялись в любых газообразных средах. К изварам же они питали особенную нелюбовь. Возможно, потому что те тоже считались мастерами маскировки.

Силкх не сомневался, что именно Демиры стояли за несколькими эпизодами «дикой охоты» на извароов, в результате которой большая часть малой расы не дожила до «тихих и славных» сегодняшних дней.

— Вы как только заметите серый капюшон и вертикальные зрачки, сразу начинайте ругаться и одновременно зовите подмогу. У старого змея Олейби цвет одежды — светло-голубой или бледно-лиловый. Но молодые Демиры — те что в сером — гораздо хуже. Они тупые и бесшумные, как акулы на Лондиниуме.

А еще секретарь по-настоящему верил, что Гюрай и Эмре принесли мир на почерневший от крови и гари Элидиум.

— Многие ругают великих ларгов, то есть последних Эйданов, Эмре и его единокровного. Мол, необузданные они, импульсивные. Но нападали оба брата лишь на сильных противников. А уж в засаде сидеть горазды были еще упорнее, чем более слабые ларги. Своего они могли ждать годами, — тут Силкх завращал глазами, сообразив, что только что сболтнул то, за что справедливый и великодушный запросто откусит ему в голову.

Когда через два часа я прибыла в совещательный зал, то убедилась, что Эмре все-таки вмешался. Пустовало до семидесяти процентов кресел, хотя перед этим я коротко пообщалась практически с каждым преподавателем. Отказов не было; все обещали прийти.

Однако этим утром, после Демира, канцлер издал распоряжение, — ради безопасности ценнейшего сотрудника из Фересии — согласовывать любое приближение к моей персоне ближе чем на шесть корпусов.

Впрочем, я льстила себе надеждой, что в состоянии определить настрой человека на работу и побеседовав с ним через