мысли не было спорить, сопротивляться и строить из себя недотрогу. Работать я теперь могу из любой точки планеты, главное – чтобы дочь и Горыныч были рядом…

Глупая. Я такая глупая! Думала, что можно все забыть, заткнуть свои чувства далеко-далеко, чтобы не бередили рану, но что-то плохо это у меня выходит. Я же уже после обеда дергаться начинаю. Перебираю одежду, втихаря от Лексы подкрашиваюсь, трижды меняю прическу, а за полчаса до его приезда трусливо смываю косметику и надеваю трикотажный домашний костюм.

– Я могу расценивать твое молчание как согласие? – в себя я пришла, лишь когда Горислав встал, чтобы убрать в посудомойку пустую тарелку. Это ж сколько я молча пялилась на него? Черт…

– Мам, мы что, опять будем встречать новый год вдвоём? – из-за угла высунулась хитрая мордочка дочери. И мне в который раз показалось, что Лекса понимает куда больше, чем мне бы того хотелось. А ещё дочь превосходно выучила правила манипуляции. Хочешь подтолкнуть мать к новоприобретенному папочке – дуй губы, и она согласится на все…

А я только этого и ждала, чтобы не выглядеть восторженным ребенком. Пусть думает, что это все из-за дочери, а не потому, что я неизлечимо влюблена…

Глава 39

– А где снег? – прошептала Лекса, медленно спускаясь по трапу. – Пап… Снег-то где?

– Лекса, а здесь снег бывает редко, – громко рассмеялся Гора, подхватил дочь и усадил в детское сидение. Затем обернулся, подал руку и открыл для меня дверь.

Всего мгновение, а на ладони ожог.

Всего мгновение, и мысли опять в кучу сбились.

С каждым днем становится не то что находиться рядом невыносимо, становится трудно дышать! Тело живет своей жизнью, вечно несу какую-то глупость или просто трусливо сбегаю. Я до сих пор не поняла, чем закончится это путешествие? Трагедией или позором?

И позор для меня был более предпочтителен, потому что второй трагедии влюбленности я просто не переживу…

Под веселый щебет Лексы мы катились по безумно красивому городу. Я никогда не видела моря, не видела пальм, так странно сочетающихся с заснеженными вершинами гор. Сама как ребенок то и дело подпрыгивала от красоты. Правда, молчала, чтобы не выдавать себя.

– Нравится? – шепнул Гора, заметив, как я кусаю губы. Он протянул руку, сжал мои пальцы и кивнул в сторону противоположного окна, где бесконечностью спокойствия разливалась морская гладь. Море было спокойным, чуть сероватым, мутным, холодным с первого взгляда, но таким притягательным, будоражащим. И я не выдержала…

Завизжала, как девчонка, и по инерции бросилась Гориславу на шею. Прижалась, тут же утонув в свежести его аромата и стихии мужского тепла. Аж голова кругом пошла… Но это же от красоты пейзажа?

– Вот бы здесь жить! – воскликнула Лекса и точно так же обняла Горозию. А он не сопротивлялся… Принимал наши бешеные эмоции, тихо посмеивался.

– А это хорошая идея, Лекса. Нужно приехать весной, чтобы отследить твою аллергическую реакцию, – он вдруг стал серьезным, задумчивым. – Что на это скажет мама?

– Мы… – я запнулась и замолчала, помня ещё недавний конфуз. Вот что ему ответить? Уточнить, в каком составе планируется переезд? А может, это просто ссылка, чтобы мы не мешали его личной жизни? Может, они помирились с Анжелой, а я тут уже размечталась? Хотя с того вечера я больше ни разу не слышала ни её имени, ни настойчивых звонков, да и сама она ни разу не заявилась. А вдруг он имеет в виду и себя?

– Марта, мы – это мы, а не ты и Лекса, – Гора наклонился и зашептал. Его горячие сухие губы едва касались мочки уха, а мне уже дурно стало… Перед глазами все поплыло, сердце забилось, как ненормальное, а по ногам поползли колики. – Раевский уже переехал, за ним и Вьюник подтянется. Скоро все наши будут здесь, поэтому нужно осмотреться и подумать. К тому же у нас Лекса… Морской воздух, свежесть гор и смена климата – первый шаг к купированию приступов.

Всё что я могла – лишь кивнуть в ответ. В этот миг вдруг показалось, что я вновь потеряла контроль над своей жизнью. Снова куда-то еду, снова привыкать к новой квартире, искать садик, школу… А мне так нравился наш быт там… Уютная детская, обжитая кухня и желтое кресло, где по вечерам сидел Горислав. А то, что будет теперь, я даже представить не могла.

За своими надуманными переживаниями я даже не заметила, как растворилась городская застройка. Мы катили по трассе, пока не свернули в сторону лесополосы, за которой открылся наикрасивейший город…

Он словно находился на возвышенности, нависая над мощью синего-синего моря. Невысокие здания, какой-то невообразимый уют и атмосферное тепло. И я снова прилипла к окну…

– Мы где? – я только сейчас задала этот вопрос. – Так красиво, хоть и город совсем маленький.

–Да, это какое-то волшебное место. Мой друг купил старый заброшенный санаторий. Ему уже лет пятьдесят, а все стоит. Знаешь, я когда увидел этот проект, чуть не сдох от зависти самому себе. Представляешь? Огромная территория, величественные здания советской застройки, полный спектр услуг, – Гора с придыханием рассказывал о новом проекте, указывая вдаль, где на довольно резком склоне возвышалось действительно огромное светлое здание.

Он радовался как ребёнок, его глаза сверкали, губы подрагивали от сдерживаемой улыбки. Он прижимал к себе Лексу, изредка целуя её в макушку, и продолжал рассказывать нам исторические справки про это загадочное место, где отдыхали все самые высокопоставленные партийные секретари. Наверное, поэтому город такой красивый? Ухоженный, чистый, правильный. Здесь хочется растить детей, радоваться жизни и устраивать праздники для друзей. В самом воздухе пахнет уютом семьи…

Мы свернули в сторону набережной и через несколько минут упёрлись в ворота коттеджного посёлка. Хоть снега и не было, но повсюду сверкали украшенные ели, пытаясь создать атмосферу волшебства и праздника.

Я открыла окно, вдыхая густой запах соленого моря.

– Приехали, – Гора тихонько потрепал меня по плечу, указывая на небольшой светлый дом, к которому примыкала довольно просторная терраса, опутанная лианами светодиодных фонариков.

Соседские дома стояли на большом расстоянии друг от друга, создавая ощущение простора, свободы и одиночества.

– Пап, а у нас какая квартира? – Лекса тащила плюшевого зайца за ухо, собирая всю пыль с брусчатки.

– Это наш дом. Тебе нравится? – Гора словно мысли мои прочитал, передал сумки водителю и бросился за дочерью, забрасывая её себе на шею.

– Прям весь?

– Абсолютно!

Я была смущена, сбита с толку, то ли зная, что ближайшие дни Горозия никуда не уедет, что будет рядом