— Зачем оно вам? — поинтересовался хозяин: — Что вы будете делать с таким гомункулусом? Они ведь живут очень недолго.

— А вам он зачем? — пробормотал напрягшийся гость: — Что вы с ними здесь делаете?

— «А он первостатейный нахал и, вдобавок, не трус!» — подумал вельможа с усмешкой и ответил достаточно просто: — Я их изучаю.

Яков Брюс поднялся из-за стола, подошёл к открытому настежь окну и встал, опершись рукой о подоконник. Молодой человек невольно проследил за ним взглядом и теперь повернулся спиной к странной девушке.

— За годы исследований, я выяснил, что при распаде этих существ может произойти много бед. Если пропустить нужный момент, они взрываются, словно заряд мощой пушки и вызывают сильный пожар. Если не верите, сейчас я вам покажу, как это бывает. Смотрите.

Гость повернулся на кресле и обратил взгляд к Настасье. Он с изумлением увидел, как проволочная конструкция, висевшая над её головой, закрутилась вокруг центральной оси. Большие кристаллы слегка засветились. Жидкость в сосудах забулькала. Застывшее, неживое лицо милой девушки вдруг исказилось. Она подняла расширившиеся глаза к потолку, стала мелко дрожать и неожиданно громко рычать.

Под ногами прелестницы, что-то взорвалось, и мощный вихрь ударил в лицо барчука. Огромный клуб едкого дыма наполнил весь кабинет. Сильно пахнуло мерзким запахом серы и тухлых яиц. По щекам вельможного гостя побежали крупные слезы. Он судорожно закашлялся, с ужасом вжался в удобное кресло и крепко сжал веки.

Когда он открыл слезящиеся от дыма глаза, то не увидел девушки в дальнем углу. Там не было вообще ничего. Лишь кучка дымящихся углей, лежала на постаменте из тёмного камня. В воздухе тихо кружились хлопья серого пепла и клочки обгоревшей материи. Испуганный визитёр оглянулся.

Яков Брюс стоял возле открытого настежь окна и с сожалением смотрел на молодого повесу: — Если хотите, могу вам предложить вместо одного гомункулуса небольшую железную птицу. Одну из них вы недавно встречали.

Они гораздо практичнее, чем искусственные существа, выращенные в пробирке. Живут значительно дольше и не взрываются так оглушительно. Правда, жрут удивительно много. Причём, они не всегда отличают людей от скота…

— Нет. Нет. Большое спасибо. — залепетал бледный гость и уронил потухшую трубку на персидский ковер. Он вскочил на ноги и опрометью бросился к двери. Ткнувшись в закрытые створки, борчук обернулся и умоляюще посмотрел на хозяина.

— Сейчас я вам открою. — участливо сказал Яков Брюс и достал ключ из кармана.

После визита «золотой молодёжи», в Москве заговорили о том, что Яков Брюс уже научился выращивать искусственных сущностей. Мол, несколько знатных господ видели своими глазами, как одним мановением руки чернокнижник развеял по ветру одного гомункулуса.

Мистификация

По приказу хозяина, раненного в лесу летуна, поместили в пустой комнате на людской половине. Его уложили на свежий тюфяк из соломы, отмыли избитое тело от крови и позвали к нему лекаря-немца. Врачеватель осмотрел бедолагу, быстро и ловко наложил лубки из дощечек на сломанную ногу и руку и смазал ушибы каким-то вонючим бальзамом. Он велел — перебинтовать прочие раны и усиленно кормить кузнеца. После чего, собрал свои инструменты в небольшой саквояж и ушёл.

Именно здесь, возле постели увечного Фрола, Прохор нашёл сенную девушку графа. Настя сидела рядом с больным, держала его за здоровую руку и что-то тихо шептала.

Замотанный с головы до ног в узкие полоски холста, парень сейчас походил на мумии египетских фараонов древних времён, которые, не очень давно, привезли из-за тёплого моря на юге.

Барин их заказал для «кабинета всяческих редкостей», что находился в усадьбе. Подобную блажь завел царь Петр I. На немецкий манер те помещенья называют — кунсткамеры. Мол, теперь раритеты собирают в Европе и негоже государю российскому отставать от развитых стран.

Прохор приблизился к красивой сиделке и тронул её за плечо. Девушка вздрогнула и обернулась. Механик молча кивнул в сторону двери. Настя взглянула в лицо помощника барина и не посмела перечить. Она поднялась с табурета и поспешила за ним.

Мужчина вывел её из маленькой комнаты и зло прошипел: — Сколько раз, я тебе говорил? Не мельтеши пред гостями, когда они являются к барину.

— Так Фрол же разбился на вашей машине. — залепетала холопка: — Вот я в сердцах и помчалась к нему, поглядеть, не погиб ли? Он же мне наречённый жених. — Настасья заплакала. Сквозь всхлипы она тихо добавила: — А как увидала, что он живой, так сразу ушла в задние комнаты и с тех пор здесь сижу.

— Поздно уже! — отрезал насупленный Прохор: — Приметил тебя соседский барчук. — Настасья испуганно вскрикнула и вскинула руки к лицу. Слезы сквозь пальцы потекли ещё пуще.

— Он уже говорил с управляющим. Сказал, что купить тебя хочет.

— А как же Флорушка? — в полный голос вскрикнула девушка: — Барин сказал, за него меня выдаст.

— Хочешь выйти за Фрола, так делай, что я тебе говорю. — буркнул Прохор и строго добавил: — Идём-ка со мной. — он развернулся и двинулся прочь. Девушка кинулась следом.

Длинными, переходами барского дома механик привёл дрожащую Настю в небольшой коридор, расположенный на половине господ. Мужчина шагнул к пустой ровной стене и куда-то нажал. Одна сторона деревянной панели отошла от неприметного импоста. Мужчина потянул её на себя и открылся узкий проём.

Настасья вошла вслед за Прохором и оказалась в узенькой комнате, походившей на небольшую кладовую. Пара свечей горела в подсвечниках, и еле рассеивала плотную тьму помещения. Светильники освещали лишь дальний угол коморки. Пол и нижние части голых стен были погружены в сумрак.

Девушка застыла на месте и быстро огляделась вокруг. Никаких окон здесь не было. В противоположной, неосвещенной стене виднелась узкая дверца. Рядом с ней находилось несколько сдвижных железных заслонок. По правую руку стоял длинный стол, загромождённый ретортами и различными колбами. Трубки от многих посудин уходили в кирпичную стену.

Не дав девушке хорошо осмотреться, Прохор поставил её возле висящего на стене медного зеркала. Механик дал Насте коробку с толченым мелом, прибавил к ней мягкую широкую кисточку и строго велел: — Покрась лицо так, чтобы оно стало белым. Сверху слегка добавь синеву. Он указал на деревянную плошку с пудрой нужного цвета. Губы накрась чёрной помадой. Хорошо подведи ресницы и брови и сделай всё быстро!

Девушка закивала и взялась «наводить красоту», не забывая при этом, напряжённо следить за помощником барина.

Не обращая вниманья на Настю, Прохор занялся какими-то странными приготовлениями. Мужчина разжёг огонь в небольшой железной жаровне и подставил горящие