Закончив переговоры со старшим группы милицейского спецназа, Мишин подозвал к себе одного из приехавших на место драматических событий штатских. Это был сотрудник городской администрации.

– Немедленно свяжитесь с энергетиками! Пусть отключат уличное освещение. А то торчим тут у них на виду, под уличными фонарями! Сами светимся уже, как елочные гирлянды… Как бы опять не открыли огонь!

– Может, и во всем поселке стоит электричество отключить?

– Пусть сначала выключат именно уличное освещение. И вот что… Действительно, узнайте, есть ли возможность быстро и по команде обесточить весь этот поселок, включая санаторий.

– Понял! Сейчас же передам ваше указание диспетчеру «Минводэнерго».

Из спецфургона показался один из операторов.

– Товарищ подполковник, старшего вызывают на связь!

Мишин резко развернулся.

– Кто вызывает?

– Кажется, кто-то из этой банды! Только что вышел на нашу дежурную волну и потребовал, чтобы к рации позвали старшего по званию.

Мишин прошел внутрь салона, уселся в кресло. Взял микрофон, облизнул пересохшие губы.

– На связи старший! С кем я разговариваю?

Из динамика послышался сухой и колючий голос с легким южным акцентом:

– Ты говоришь с амиром! А вот с кем я разговариваю? Представься, мне надо знать.

– Подполковник Мишин, начальник оперативного штаба.

– А почему не генерал? – В голосе чужака, как показалось Валерию Михайловичу, прозвучала издевка. – У вас что, ни одного генерала там нет?

– Повторяю, – спокойным тоном произнес Мишин. – С вами говорит подполковник Мишин. Я руковожу оперативным штабом. И я имею необходимые полномочия для переговоров с вашей… с вашей группой.

– Ну, так я могу и обождать… Пока не приедут большие начальники. Только учти… как там тебя?

– Подполковник Мишин.

– Не соврал, – в динамике послышался смешок. – Есть такой, слыхали немного о тебе. Ты с Лубянки сам-то? Из госбезопасности?

– Вы сказали – «только учти»… Что именно имелось в виду? Уточните. И еще. Кто вы? Почему вы здесь? И каковы ваши планы?

– Ты задаешь слишком много вопросов. Лучше слушай, что скажу я!..

– Слушаю внимательно. Но вначале все же уточните, с кем именно я разговариваю. Это важно!

– Меня зовут Юсуф Ислам.

– Послушайте, Юсуф Ислам, или как вас там…

– Не перебивай! Ты же не хочешь, чтобы я рассердился? И чтоб застрелили кого-нибудь из заложников?

Мишин судорожно вздохнул. Подтверждались самые худшие предположения – эти сволочи взяли заложников.

– Говорите, Юсуф Ислам!

– Я и мои люди, воины джихада, удерживаем в заложниках триста семьдесят два человека. Ты меня слышал? Слышал, что я сказал?

Мишин прочистил горло.

– Да, я все слышал. Вы взяли заложников.

– Среди них двести пятнадцать мужчин, остальные – женщины. Понятно, что это означает?

– Пока нет… не совсем понятно. Надеюсь, вы не причините вреда всем этим людям?

– Я тебя предупреждаю… как там тебя?

– Я уже говорил – подполковник Мишин.

– Если попробуете сюда, в санаторий, вломиться… Если пойдете на штурм…

– Успокойтесь, у нас нет таких планов.

– То погибнут все заложники! Все до одного! Возле главного корпуса на площадке стоит автобус. Тебе уже доложили, чекист?

– Доложили. Повторяю, никто не собирается штурмовать объект, где вы сейчас находитесь!

– Так я тебе и поверил… Если начнется штурм или будете еще как-то напрягать нас, первым взлетит на воздух автобус возле главного входа! Там сорок заложников… А внутри двое наших. У них пояса смертников. Так что давай без глупостей, «лубянка»!

– Вас понял… Какие у вас планы, Исмаил Юсуф?

– Семерых мы уже убили.

– Что?!

– Повторяю – семеро мертвы!

– Это плохо… Очень плохо.

– Вы уничтожили на Кавказе десятки тысяч людей. И каждый день продолжаете истязать, мучать, насиловать и убивать наших братьев и сестер, наших единоверцев. Вот это действительно очень плохо!

– Юсуф Исмаил, не надо никого убивать…

– Мои люди застрелили тех, кто был с оружием в руках.

– С оружием в руках, вы сказали? Но…

– Слушай сюда! Убили охранников. Еще пострадала одна женщина… Но она сама виновата. И какой-то парень, он пытался оказать сопротивление! Я это говорю, как есть, чтобы у вас там не было иллюзий!

«А двое милиционеров? – хотел было сказать Мишин. – А шестеро раненых, из которых, по меньшей мере, трое находятся в тяжелом состоянии? И это не считая «трехсотого», о котором только что доложил старший группы «Школа»…»

Но он не стал ничего этого произносить вслух. Когда говоришь с такого сорта людьми, с теми, кто берет мирных граждан в заложники, кто осуществляет акции террора, нужно взвешивать каждое слово. Потому что, как в данном случае, на чаше весов лежит самое ценное – человеческие жизни.

– Юсуф Исмаил, немедленно освободите заложников! Мы же, со своей стороны, готовы гарантировать вам жизнь.

– Ты безмозглый баран или чекист?! Если ты баран, то я не буду с тобой говорить… Подожду, когда приедут генералы!

– Юсуф Исмаил, сообщите, какие требования вы выдвигаете?

Амир не ответил. Валерий Михайлович повторил свой вопрос.

В эфире воцарилась гнетущая тишина.

Подполковник предположил, что старший боевиков, ворвавшихся в санаторий и взявших в заложники участников лагеря, решил поиграть на нервах федералов. Что он уже вскоре вновь выйдет на связь. И не ошибся. Мишин доложил в ситуационный центр свое мнение касательно состоявшегося только что разговора с неким Юсуфом Исламом (в Москве тоже слышали этот разговор, сигнал ретранслировался по спутнику). Но ответить на вопросы собравшихся в ситуационном центре не успел, поскольку из динамика УКВ-рации вновь зазвучал грубый мужской голос:

– Эй, чекист? Ты еще здесь… Ты на связи?

– Юсуф Ислам?

– Да, это я! Запомни хорошенько мое имя.

– Я запомнил. Говорите, Юсуф Ислам, вас слушают.

– Наши требования выставлены на странице сайта «Имарата Кавказ». В Интернете. Уже час как в свободном доступе!

– Сайт «Имарата Кавказ»?

Мишин вопросительно посмотрел сначала на одного оператора, находящегося внутри штабного фургона, затем на другого. Те дружно покачали головами. Ни о таком сайте или ином сетевом ресурсе не слышали, ни о том, что организация, позиционирующая себя как «Имарат Кавказ», выставила или опубликовала какие-то «требования»…