Правда, чтобы ее поймать, все-таки требовалась определенная сноровка. Поэтому вначале Глеб собирался черпать улов рубахой сам, отправив обоих лузян загонять к нему добычу топаньем по воде. Но когда попробовал нагнуться, сразу поменял роли. Он велел Сашку и Пистолетцу держать в воде наготове рубахи, а загонять рыбу решил сам.

– Дай свою рубаху, – сказал Сашок, когда мутант отправился уже на другой конец озерка.

– А чем твоя плоха? – обернулся Глеб. Ему даже стало интересно, как выкрутится на сей раз парень.

Тот выкрутился. И довольно разумно.

– Твоя шире. Проще рыбу поймать будет.

– Твой плащ еще шире!

– Он ведь, мокрый-то, тяжеленный, – прищурившись, повторил Сашок недавние слова Глеба. Тому оставалось лишь махнуть рукой и отдать парню свою рубаху.

Рыбалка была удачной. Поймали в общей сложности пять довольно крупных окуней, две небольшие – сантиметров по тридцать-сорок – щучки и одну щуку побольше, длиной и толщиной с Глебово предплечье. Эту пятнистую хищницу выловил Пистолетец, чем страшно гордился.

Правда, без происшествий не обошлось и тут. Когда лузянин, всем своим видом показывая, что он далеко не столь туп, как думают некоторые, демонстрировал мутанту свою главную добычу, щука цапнула его за палец.

– У-у-ууу! – взвыл бедолага, отшвырнув кусачую рыбину в камыши. – У меня и так пацьлев мало!.. Что это за рыба такая – с зубами? Все номральные рыбы без зубов, а это – тумант! Ее есть нельзя.

– Хорошо, – оскалился Глеб. – Мы съедим. Правда, Сашок? Только ты нашей едой не разбрасывайся. Вот сходи теперь и найди ее.

– Она меня снова укусит!

– А ты ей пальцы в пасть не суй, тогда, может, и обойдется.

– Я не совал! Я протсо посмотреть хотел на ее тумантские зубы!

– Так посмотрел ведь уже. Вот больше и не суй.

Ворча и посасывая кровоточащий палец, Пистолетец отправился в камыши и вскоре вернулся, пиная впереди себя несчастную щуку.

– Все равно это неномральня рыба… Тум… мутант! Ошибка природы.

Тут уже, не выдержав, начал похихикивать и Сашок.

– Так ведь щуки и раньше были, – сказал паренек. – Я в книжке читал. И рисунки видел. Точно такие, как эта. С зубами.

– Значит, они еще рашьне мутировали, заразы эти.

– С чего бы им раньше-то мутировать?

– Может, у них изчанально гены были бракованные! Горовю же, ошибка природы.

– Значит, точно эту гадость есть не будешь? – как бы невзначай уточнил Глеб.

– Теперь я ее назло съем, тварь зубатсую! – нашелся Пистолетец. – Это будет жетсокая месть. Она меня укусила, и я ее ушуку. Много-много раз.

Костер разводить Глебу очень уж не хотелось, он опасался, что дым может привлечь храмовников, если те все же отправились на поиски пропавших товарищей. Но есть рыбу сырой не хотелось еще больше. Поэтому костер все-таки развели, – пригодился кремень Сашка – но совсем рядом с водой, чтобы быстро можно было его затушить.

Пока Сашок возился с рыбой, а Глеб позволил себе наконец растянуть ноющее тело на песке, Пистолетец куда-то пропал. Однако вернулся довольно скоро, неся в шестипалой ладони пучок тонких зеленых трубочек явно растительного происхождения.

– Вот, – гордо выложил он их перед мутантом.

– Что это? – приподнял голову тот. – Плевательное оружие? У нас ядовитых шипов нету.

– Это пýчки, – не стал обижаться на друга лузянин.

– Что-что это? – заставил себя сесть Глеб. – Ты так на сей раз исковеркал слово, что у меня даже вариантов не находится.

– Я на сей раз не кореквал, – улыбнулся Пистолетец. – Мы их так в детстве называли – пýчки. Не знаю, как по-пварильному.

– И что с ними делать?

– Есть! – торжественно заявил лузянин. – Когда они молоденькие, не затревдели еще, они очень вкусные. Надо только кожицу снять.

Он зажал в беспалой ладони одну трубочку, снял с нее длинными лентами кожицу и принялся жевать белесый стебель, жмурясь от наслаждения.

– А ну-ка, – заинтересовался Глеб. Он тоже взял одну пýчку, очистил ее и надкусил. – Ого! И правда вкусно! Ну ты молодец. Только надо Сашку оставить.

– Отсавим! – гордый от похвалы, великодушно кивнул Пистолетец. – И там много еще, я опять навру, если надо.

Мутант хотел сострить что-то вроде того, что врать друзьям уж точно не надо, но промолчал. На него опять навалились боль и усталость. А еще дико заурчало в желудке – попавшая туда сладкая трава лишь возбудила и без того зверский аппетит.

Рыбу съели так быстро, что тень от росшего поблизости ивового кустика не успела сдвинуться и на сантиметр. Затушив костер, все трое приятелей блаженно растянулись на травке.

– Дальше пойдем? – лениво спросил Пистолетец.

– А ты предлагаешь тут жить остаться? – столь же лениво ответил Глеб.

– Он имеет в виду сегодня, – зевнув, подсказал Сашок.

– Вы как хотите, а я на сегодня пас. Буду спать. Надо только в камыши отползти… И вы тоже… Храмовники уви…

Мутант захрапел. Столь мощно и трубно, что Сашок невольно отодвинулся подальше.

– Так нас если и не увидят, то услышат точно, – поскреб щетину на подбородке старший лузянин. – Давай-ка его и впрямь в камыши оттащим, да на бок положим, что ли…

Сделать это оказалось куда труднее, чем сказать. Но все же, ухватив мутанта за ноги, друзья отволокли его в глубь камышовых зарослей. За все время транспортировки Глеб так и не проснулся, продолжая выводить рычащие громогласные рулады. Когда его удалось перевалить на бок, храпение наконец-то прекратилось. Сашок и Пистолетец вытерли со лбов пот.

– Ну, по крайней мере, волки теперь точно далеко разбежались, – попытался пошутить паренек.

– Не знаю, – посуровел его старший земляк. – Думаю, нам расслабляться не стоит. Давай-ка дежурить по очереди.

– А ты что, тоже прямо сейчас спать думаешь завалиться?

– Да я уже расхотел как-то… Думал, ты хочешь.

– И я уже не хочу. Давай до ночи подождем, тогда и дежурство поделим. А сейчас я предлагаю еще рыбы наловить. Глеб голодный проснется.

* * *

Глеб проснулся голодный. Он проспал всего-то до заката – редкие облака на западе еще продолжали алеть, – но чувствовал себя на удивление отдохнувшим и бодрым. Даже мышцы уже не обжигали при движении острой болью, а всего лишь тупо ныли.

Зато голоден он был так, что готов был отгрызть себе руку. Впрочем, до этого не дошло – ноздри мутанта учуяли запах чего-то гораздо более вкусного. Он вышел из камышей и застал обоих своих спутников сидящими возле костра.

– Опять развели! – рыкнул он. – Заметят же.