— О бутылках виски, которые стоят криво? — Гейб напрягся. — Ты, мать твою, серьезно?

Дев посмотрел на брата.

— Да. Но твоя реакция несколько неадекватна.

Гейб проигнорировал его комментарий.

— И о чем ты хочешь с ней говорить?

— О том, как она разговаривает с Сабриной.

Откинувшись на табурете, Гейб смотрел в глаза Деву.

— И что такого она говорит твоей невесте, чего та не заслуживала бы?

— Неважно, чего заслуживает Сабрина. Она станет моей женой, и Никки должна уважать ее.

— Сложно уважать того, кто относится к тебе как к прислуге, — выпалил Гейб в ответ.

— Насколько я помню, это и есть работа Никки. По крайней мере, сейчас. — Дев повернулся к Люциану, чтобы тот обновил его бокал. — Никки, может, и работает на нас временно, но пока она тут, должна вести себя соответственно.

— По этому поводу бушевала Сабрина? — спросил Люциан, наливая бурбон. — Я видел, как Никки ведет себя рядом с ней. Она обычно молчит и стойко игнорирует постоянные оскорбления.

— Кроме того случая, когда вылила на нее шампанское, — ответил Дев.

Гейб скривил губы.

— Это была случайность.

— Мы оба знаем, что это не так.

— Это произошло сто лет назад.

Дев снова поднял бокал.

— Очевидно, Никки подло намекнула Паркеру на то, что дата свадьбы еще не назначена. Это расстроило Сабрину и заставило ее сегодня немного потерять самообладание.

Гейб прищурился. Когда Ник успела повидаться с Паркером? Он решил, что это случилось в среду. Брат Сабрины как раз ошивался тут, а Ник была подозрительно тиха в машине по дороге в мастерскую.

— Я поговорю с Ник, — сказал Гейб.

— Да? — пробормотал Дев.

— Отличная идея, — вклинился Люциан. — Лучше, чем если это сделаешь ты.

— Почему? — спросил Дев.

— Потому что ты засранец, — ответил Люциан, ухмыляясь. — А Никки пришла сюда, чтобы помочь матери, у которой рак. Последнее, что нужно этой девочке, — нотации, как себя вести «для ее же собственного блага».

— Последнее, что ей нужно, — это вообще разговор с тобой. — Гейб сложил руки на груди. — Я позабочусь о том, чтобы она держалась подальше и от Сабрины, и от Паркера. Позабочусь о ней.

Дев изобразил некое подобие улыбки.

— Знаешь, что я думаю, Гейб?

— Не терпится услышать.

Девлин сделал глоток и взглянул на него.

— Последнее, что тебе нужно, — это заботиться о Никки в каком бы то ни было смысле этого слова.

В воскресенье днем Никки стояла в центре маленькой комнатки, которую оборудовал для нее Гейб. В руках она держала столярный набор и кусок дерева, которые забрала домой в среду.

Тысяча лет прошла с тех пор, как девушка в последний раз занималась чем-то подобным, поэтому чувствовала себя новичком, которого Гейб впервые познакомил с инструментами для резьбы по дереву.

В необработанном бруске она вырезала полумесяц, удивляясь, что с каждой минутой получается все лучше. Неважно, сколько прошло времени. Ее пальцы знали, что делать, как только девушка взялась за стамеску.

Никки положила полумесяц на верстак. Может быть, она закончит его позже, но сейчас очень хотелось сделать браслет для мамы. Она уже представила его: шесть продолговатых бусин, символизирующих каждый этап лечения… И жизни.

Когда мама пройдет последний этап, Никки подарит ей этот браслет.

Пройдя к аккуратно сложенной груде обрезков, девушка выбрала кусок, а затем взялась за мини-дрель. Включив музыку на телефоне, она села за верстак и принялась за работу.

Никки понятия не имела, сколько прошло времени. Она находилась в особом состоянии, когда все внимание сосредоточено только на том, чем ты занят, и никакие посторонние мысли ее не тревожили. Девушка не думала о Гейбе, не беспокоилась о маме и не переживала по поводу прямой угрозы Паркера. Боже, до тех пор, пока Никки не села за верстак, который Гейб, очевидно, смастерил собственными руками, она понятия не имела, как ей этого недоставало.

Она так увлеклась своим делом, что даже не заметила присутствие в комнате постороннего, пока в открытую дверь тихонько не постучали.

Подняв глаза, она не удивилась, увидев Гейба.

— Привет, — улыбнулся он.

— Привет. — Она опустила инструмент. — Надеюсь, ты не против, что я тут?

— Конечно, нет. Я же сказал, можешь пользоваться этой комнатой, когда захочешь. — Он прислонился к косяку. — Рад тебя видеть.

Внутри у нее все оборвалось, когда она вспомнила о том, что Рози говорила накануне. «Тебе следовало бы придать этому значение». У нее перехватило дыхание.

— Еще раз спасибо.

Он пожал плечами.

— Да ничего особенного.

Гейб уже говорил это раньше, но для нее это казалось именно таким. Ведь даже после стольких лет он сохранил все это для нее.

— Над чем работаешь? — спросил мужчина.

— Браслет для мамы. — Она закусила губу, взглянув на две бусины, которые закончила. — Не уверена, в какой цвет их раскрасить, но попытаюсь вырезать на них розы: ее любимые цветы.

— Будет непросто.

— Да, но благодаря тебе у меня есть идеальные инструменты. — Она стряхнула с рук тонкий слой древесной пыли. — А ты чем займешься?

— Думал немного поработать. — Он оттолкнулся от косяка. — Ты уже ела?

Никки покачала головой.

— Нет.

— Хочешь перекусить? — предложил он. — Тут есть кафешка ниже по улице. Они подают замечательные крылышки.

В груди все затрепетало. «Это просто обед», — повторяла она себе.

— Да, дай собраться.

Гейб подождал, пока Никки взяла телефон с верстака и схватила сумочку. Проходя мимо, она случайно задела его. Легчайшее прикосновение руки к руке ощущалось словно электрический разряд, пославший острые покалывания по всему ее телу.

Неожиданное и бурное возбуждение захлестнуло ее, заставив дыхание сбиться. Она уже не могла ничего с собой поделать. В животе появилось странное ощущение. Грудь набухла, и приятная пульсация разлилась по телу.

Пожалуй, ей стоит чаще ходить на свидания и знакомиться с кем-то, потому что такая реакция на простое прикосновение казалась нелепой.

— Ты в порядке? — Гейб остановился у входа.

Не очень. Она почувствовала, как покраснела.

— Да, просто надо поесть.

— Так давай сделаем это, пока ты не упала в голодный обморок.